Ехать туда с семьёй (8 человек), старшей дочке было 17 лет, все остальные малыши, было не с чем, по приезду надо сразу идти в батраки всем. Решили остаться на месте. Избушку вернули и осталось шесть саженей огорода, вот и всё.
Такое положение обрушилось на семью двойным ударом. Братишка Василий 4-ёх лет стал полным рахитиком, на ножки не становился, помучился и умер. Ещё меньший братишка Гавриил ослеп, но через полгода умер. Но мать пролила реки слёз за это время. Мать, сестра ходили на подёнщину, старший брат (14 лет) нанялся в батраки. Я оставался за домохозяйку дома. Помощником моим был брат (6 лет) Никифор.
Осенью 1907 году мне надо идти учиться в школу. Повёл в школу меня старший брат Егор. Учитель Михаил Иванович Смирнов ласково встретил, пристально присмотрелся на меня и сказал: «мальчик ещё мал и ему придёться ходить в школу на следующий год». Я очень огорчился, потому что страсть была к учёбе. Брат мой ответил, что ему десятый год пошёл, он такой маленький ростом, а всё понимает, знает молитвы, стихотворения.
Действительно, я был мал ростом, от брата научился молитвам и стихотворениям. Учитель согласился зачислить меня в 1-ый класс, к учительнице Любови Карповне, а фамилию её так и не знаю. Это была молодая, стройная девушка из города, лет 20-ти, с душой и сердцем человека. Она передо мной и сейчас стоит в живом образе.
Она знала всех учеников, как они живут, хотя в классе было 38 мальчиков и 2 девочки. По моей одежде и обуви она сочувствовала мне. Посещал я школу в лаптёнках, крестьянская свиточка, старая, отцовской штопки, холщовые штанишки и рубашонка (окрашенная в синий цвет). Но учился я с большим прилежанием и старанием. Из всех 40-ка учеников Любовь Карповна очень любила двоих: меня и Кирдеева Захара – тоже из бедной семьи и занимался хорошо. Однажды она оставила нас двоих и стала по душам беседовать. Выяснила все стороны, а потом в заключении спросила: «А что если вы закончите эту школу, желаете ещё дальше учиться?» Мы отвечали, что желаем, но где, как и за что учиться? Наши родители не в состоянии нас дальше учить. Она ответила нам: «Вот кончите эту школу, я постараюсь вас устроить в школу второй ступени на государственный счёт». Это ещё больше зажгло в нас желание к учёбе. Я не считался с временем, гулял мало, вечерами учил уроки и утром рано вставал и под каптушкой учил уроки, пока отец наварит завтрак. Учился я до марта месяца, а в марте меня сорвали из школы, родители хотели весной уехать в Сибирь.