– Торт? Это хорошо. Севернин, я тебя попрошу, чтобы все было закончено до отбоя. Ты понял? Этой ночью я дежурю сам и, смотри, не подставь других срочников. А то утро встретят на гауптвахте.
– Я понял, товарищ капитан! Спасибо.
Незадолго до отбоя срочники собрались в бытовке. Кто—то предложил закрыться, чтобы командир роты внезапно не поймал их за запрещенным занятием, но Влад остановил:
– Не надо! Он не зайдет, только сидим тихо. Поняли?
Снова не обошлось без расспросов и в этот раз после глотка водки Влад расслабился и уже рассказывал достаточно подробно, как их обстреляли из минометов, как спасались и прятались в песках. Особый интерес у солдат вызывало то, как он расправился с духами на блокпосте. Ближе к отбою они навели порядок в бытовке и приготовились к вечерней поверке. Но снова не обошлось без сюрпризов. На поверке капитан уже официально зачитал приказ о поощрении рядового Севернина за храбрость отпуском на десять суток, не считая дороги, и вручил отпускное удостоверение.
– Приедешь домой, в трехдневный срок встань на учет в районный военкомат. Не забудь!
Утром его провожали всей казармой. В роте такого еще не было, чтобы кого—то увольняли досрочно, предоставив отпуск в конце службы. Понимая торжественность момента, Влад обошел строй и распрощался со всеми солдатами рукопожатием. Когда пожимал руку командиру роты, тот, после слов: «Спасибо за службу!», предупредил:
– Будь осторожен! Хорошенько подумай, прежде чем на что—то соглашаться. Ты меня понял? Опасно это…
– Да, товарищ капитан, я понял! До свидания!
Влад подумал, что совет капитана опоздал, так как, по сути дела, подписав договор о неразглашении тайны, он тем самым уже согласился на условия службы безопасности. Но об этом он пока особенно не заморачивался, весь охваченный мыслями о том, как сегодня вечером неожиданно появится дома, и своим появлением обрадует родных, особенно матушку.
Так оно и случилось. Когда вечером он позвонил в дверь, строгий голос матери спросил:
– Кто там?
Она никогда не смотрела в дверной глазок и ориентировалась только на голос, решая открывать или не открывать незнакомцам.
– Свои! – ответил Влад.
И мать, ничего больше не уточняя, открыла дверь. От неожиданности она застыла в дверях, всплеснув руками:
– Сынок!.. Ты откуда?! Тебе же еще служить две недели!