Первичная надежда Джулии на обретение свободы через отношения со старшеклассниками прожила недолго.
– Тот год я проводила в безудержных рыданиях в школе или дома либо закрывалась, вела себя совершенно тихо, словно все было в порядке, – вспоминает она. – Часть меня просто надеялась, что кто-то заметит: «Эй, с Джулией что-то происходит». Я могла думать только о том, как сильно себя ненавижу. У меня появились панические атаки. Мое сердце начинало бешено колотиться, кружилась голова, и я теряла сознание. Периодически я слышала откуда-то голос, говоривший мне, какой глупой я была. У меня возникло ощущение, что я хочу умереть.
В 15 лет Джулия начала резать себя.
– Мои родители узнали об этом. Они очень расстроились, и, оглядываясь назад, я их совсем не виню. Но тогда я не понимала, что нуждаюсь в помощи, поэтому усилия моих родителей сводились к игре в кошки-мышки. Я пыталась найти способы сбежать от их контроля, и они отвечали еще большим вмешательством в мою жизнь. Они установили софт на мой телефон и компьютер. В результате я купила у знакомого второй телефон и тайно пользовалась им. Я не хотела разговаривать с родителями – но с позиции сегодняшнего дня я понимаю: я хотела говорить с ними, но чувствовала, что не могу. Я никогда не обращалась к маме за советом до тех пор, пока ситуация не становилась критической. Один старшеклассник пригрозил мне слить мои обнаженные фотографии, и я пошла к маме, а она позвонила в полицию. Теперь, после нескольких лет терапии вместе с иной работой, которую я проделала, чтобы оказаться в своем текущем благополучном состоянии – не говоря уже об усилиях, приложенных в конечном счете другими ради меня, – я понимаю, что хотела быть оставленной в покое, потому что желала умереть. Я не хотела думать о маме и папе или о том, как они расстроятся, я просто повторяла себе: «Я справляюсь!», хотя очевидно не справлялась.
Родители Джулии, все больше и больше волнующиеся за дочь, пошли с ней на семейную терапию.
– Я не проронила ни слова за все время, – вспоминает Джулия. – Я просто хотела, чтобы все поскорее закончилось. Я начала баловаться удушением себя ремнями, когда была одна. Никто не знал.
Однажды в конце второго года в старшей школе девушка выпила отбеливатель.
– Я очень отрывочно помню то время. Я встречалась с очередным никудышным парнем и пережила ужасный разрыв. Помню, что я испытывала тогда стыд, поскольку всем вокруг казалось, будто я пыталась покончить с собой и очутилась в отделении неотложной помощи и далее провела в психиатрической палате десять дней из-за парня. Но это было неправдой. Я хотела порвать с