. Я не страдала от ужасных невзгод – на моем пороге не было ни войны, ни школьных расстрелов, ни наводнений, ни пожаров, – так с чего моя грусть могла представлять какую-то важность? Но внутри моя депрессия нарастала как снежный ком. Я не понимала, из-за чего мне было так грустно и страшно. У нас даже не было пандемии! Скорее это было похоже на эпидемию растущего ощущения небезопасности во всем, к чему бы я ни обращалась.
Анна начала уменьшать количество потребляемой пищи до маленьких порций. После таких периодов следовали эпизоды обжорства.
– В 14 лет я набрала 7 килограммов. Мама приехала домой в отпуск. Как-то раз мы с родителями ехали в машине, я сидела на заднем сиденье, и они сказали: «Анна, ты набрала вес. Нас это беспокоит. Мы хотели поговорить с тобой о том, что тебе лучше меньше есть и записаться в спортзал». Казалось, они не заметили, что я больше не была самой собой… С одной стороны, мои родители поддерживали ту, которой я являлась внутри (они говорили, что я очень хорошо пишу и однажды стану потрясающей романисткой), но также я жила в большой токсичной трясине из разрушительных гендерных идей о том, как быть женщиной, и в результате воспринимала все, что слышала от родителей, в негативном ключе, особенно когда дело касалось посланий о моем теле: «Ты будешь одинока, если ты толстая. Если ты толстая, даже любящие тебя люди не будут принимать тебя за того, кем ты являешься». Это прибавлялось к всеохватывающему ощущению обесценивания, отсутствия признания той меня, какой я была, и того, через что я проходила. Все вместе взятое вносило лепту в порочный круг потребления пищи и избавления от нее.
Тем временем напряжение, связанное с учебой, усиливалось.
– Я училась в конкурентной школе с углубленным изучением предметов. Я проводила там по семь часов в день, испытывая огромный стресс, потому что знала, что я должна успевать все, чтобы получить высшие оценки и приглашения в колледжи. Я была совершенно уставшей от бесконечной работы, которую поручали учителя. С 15 до 17 лет я тратила каждую свободную минуту на учебу и выполнение уроков и сидела вплоть до полуночи. Все свои выходные я проводила за еще большим объемом домашних заданий. Хотя моя школа твердила о важности «обучения», а не наград, это было неправдой. Смысл заключался в получении поощрения.