Надежда, ослепленная мечтой, издевки не поняла и продолжала канючить.
– А вот Вера поменяла каюту.
– Так это ее кредо – не соглашаться с предложенным. В автобусе мена не совсем удалась, так хоть на пароме получилось. Кстати, они не до класса «А» доплатили, а до «Променада». Это не одно и то же. Там окна на торговую улицу выходят, внутрь корабля. А питейные заведения работают всю ночь. Думаю, ей опять не свезло.
– Ты знала? И промолчала?
– Не в моих правилах лезть в чужую жизнь. Даже если она у тебя на ладони происходит.
И Лина подвинулась ближе к гиду, давая понять, что вопрос с каютой решен бесповоротно.
– Ловииса, подскажите, мы завтракаем в большом буфете?
– Да, там же, где и ужинаем, – откликнулась руководительница. – Ах, вы же только завтраки купили. А я, честно говоря, хотела с вами скооперироваться, посидеть, поболтать вечерком.
– Без проблем. Давайте встретимся в «Старлинге». Он еще так называется? В носовой части который.
– Я поняла. Там, где шоу бывают. Только столик надо заранее занять.
– Этим займется Надежда. Она у нас большой спец по части посторожить. Ты не против?
Но Надежда не слышала подругу. Она с любопытством поглядывала в дальний угол зала, где в ожидании парома обосновались их соседи по автобусу. Вера сидела в кресле под пальмой, Никита медленно расхаживал туда-сюда. И вот в тот момент, когда он оказывался рядом с Верой, она говорила ему одну-две фразы. Затем замолкала и ждала, когда он снова поравняется с нею. Иногда Никита что-то отвечал, но чаще просто проходил мимо. Казалось, Веру это не смущает.
– Надя, – проследив ее взгляд, Лина тронула подругу за рукав, – не так явно. Тебе взаправду это интересно?
– Еще как, – почти шепотом откликнулась Надежда. – Я никогда такого не видела. А тут люди, которые вроде как не последние в нашей жизни.
– В чьей жизни? С каких это пор пару часов, проведенных в компании с человеком, ты оцениваешь как жизнь?
– Ну, я утрирую, конечно. Однако любопытно видеть нестандартные отношения так близко.
Лина приобняла подругу и постаралась сместить ее подальше от гида, чтобы не посвящать Ловиису в болтовню, которую они вели. Обсуждать других не было табу в их среде. Хотя иные педагоги обычно прикрывались заботой о подопечных, Лина считала такие разговоры полезными лишь для психологического просвещения. Зачастую она даже записывала какие-то поведенческие эксцессы и использовала их в своих лекциях.