Немного поговорив, она тоже не решилась сказать мужу о маме, боясь его слабого состояния.
– Операция была сложной, – сказал хирург, пригласив её в кабинет. – Пришлось импровизировать буквально на ходу, аорта оказалась слишком раздутой, не могли подобрать нужный протез, пришлось ушивать сердце.
– Но всё прошло хорошо? – с надеждой спросила она.
– Мы своё дело сделали, – развёл руками врач. – Дальше остаётся уповать на него самого и Господа Бога.
– Сынок, ты покушал? – Она торопливо шла в сторону лифта, держа телефон возле уха.
– Да, мама. А ты скоро приедешь?
– Через пару часиков, почитай пока книгу.
– А можно я в компьютер поиграю?
– Хорошо, сынок, только недолго. Скажи Насте, что я разрешила тебе посидеть полчаса.
Вымотавшаяся, уставшая до предела, вечером она рухнула в кровать, впереди ждал очередной тяжёлый день, и надо хоть немного отдохнуть.
Это случилось в середине ночи, где-то между сном и реальностью, в тот самый момент образовавшейся тонкой грани между мирами, когда человек может видеть то, что не может в обычной жизни.
Почуяв тонкое дуновение ветра, Наталья открыла глаза и испуганно вдохнула, рядом с кроватью стояла фигура в чёрном широком балахоне, словно привидение из старых фильмов.
Своим видом она не только внушала непонятный сковывающий страх, но и несла в себе атмосферу мощного трагического спокойствия, вызывавшую сильный трепет. Закрыв рот ладошкой, чтобы не закричать от страха и случайно не разбудить детей, Наталья с расширенными от ужаса глазами смотрела на незнакомца, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте опущенного низко капюшона.
– Он умрёт, – спокойным голосом сказала фигура, и Наталья сразу поняла, что речь идёт о муже. – Начались осложнения после операции, и он уже не вылезет, так что готовься.
– Не надо, прошу, оставь его в живых. – Женщина вытерла накатившие слёзы.
– Не расстраивайся, на небе уже всё решено.
– Прошу тебя! Пусть он живёт! Мой Вовенька! Забери меня, но его не трогай.
– О, ценю! – (Наталья скорее почувствовала, чем увидела, как незнакомец улыбнулся.) – Но нельзя так быстро принимать решение, тем более такое.
– А как принимать? Я люблю его и хочу, чтобы он жил! Пусть даже ценой моей жизни!
– Ох, любовь, любовь, – усмехнулся незнакомец. – Ты думаешь, он будет знать о твоей жертве? Забудет, заведёт себе новую пассию. Люди, они такие – у них память короче волоса моей собаки.