Когда она пыталась рассказать об этом маме, та только качала головой, укрывая дочку пледом на ночь: – Меньше фантазируй, Ань. Сказок начиталась перед сном, вот и чудится наяву. А папа, человек практичный с насмешкой добавлял: – Может, ты и мне на бирже подскажешь, куда вложиться? Гений предсказаний растёт!
И вот она снова чувствовала себя непонятой. Как объяснить то, что, возможно, не поддаётся объяснению? Даже если она знала, что права, мир всё равно смеялся в ответ.
Аня медленно поднялась из-за стола, решив, что пора привести себя в порядок. В ванной зеркало запотело после утреннего душа родителей, оставив на стекле размытое отражение. Она стерла влагу ладонью и взглянула на себя. Девочка, смотрящая на неё из зеркала, выглядела немного уставшей. Но не физически – это была усталость человека, который носит в себе что-то, чего сам не понимает.
Её пальцы ловко разделили волосы на две пряди, а затем заплели их в аккуратные косички. Привычное движение, почти механическое. Покончив с причёской, Аня снова посмотрела на своё отражение в зеркале. Казалось, обычное утро – ни лучше, ни хуже остальных.
"Суббота," – мелькнула в голове мысль. Это слово несло с собой надежду, хотя девочка уже знала, что день вряд ли окажется каким-то особенным. Все дома, но это вовсе не значило, что они будут вместе. Мама, как всегда, села за свои бумаги, которые она приносила домой из офиса. А отец занялся очередной починкой, которую, казалось, только он считал нужной.
Из коридора донёсся мягкий, но чуть уставший голос мамы: – Аня, ты позавтракала? Это было не столько вопросом, сколько ритуалом. Мама всегда задавала его, даже если знала ответ.
– Да, почти! – крикнула она, выскальзывая из ванной и направляясь в гостиную.
В большой комнате, где пахло деревом и дымом от паяльника, папа сидел на полу. Перед ним в хаотичном порядке лежали инструменты, а в центре этого беспорядка – разобранный настольный светильник.
– Ты опять пытаешься оживить эту лампу? – с лёгкой улыбкой спросила Аня, присаживаясь рядом.
Папа поднял голову, и в его взгляде мелькнула тень добродушной улыбки. – А что, не выбрасывать же хорошую вещь, – пробормотал он, возвращаясь к паяльнику. Его сильные руки, покрытые небольшими шрамами, ловко двигались, словно в танце. – Вот доделаю, и будет как новая.