– Она внизу, – делаю я шаг назад, чтобы не портить для нее такой прекрасный вид. Снова оказываюсь в полумраке разрушенной башни. Мох и сырость, что не успевают исчезнуть в перерывах между дождями или штормами на море.
– Черт возьми, я бродил-бродил, кричал-кричал, а она не отозвалась…
– Вы каждый раз так делаете, и каждый раз поднимаетесь на башню ко мне. В этом ритуале есть скрытый смысл, ведь так, господин регент?
– Хах… – фыркнул он. – Да… и каждый раз я нахожу тебя здесь. И каждый раз ты стоишь по стойке до тех пор, пока я не попрошу тебя сесть. И каждый раз ты забываешь, что у меня есть имя… В этом есть смысл, сателлит?
– Да. Он в моем глубочайшем уважении к вам.
– Сядь уже, парень. Я двадцать лет как не являюсь регентом ее высочества. А для тебя я и подавно чужой человек… – серая кошка, что пряталась под потолком на сгнивших досках, практически бесшумно спрыгнула вниз. Обтерлась мордой об мантию господина регента и запрыгнула к нему на колени. – Ну привет.
Кошка легла и начала громко мурлыкать.
– Вам нужен отчет с передовой, господин? – я скатился по стене и сел на холодный пол. Прямо у разбитой стены. Чтобы из темноты наблюдать за ней. За моей принцессой.
– Молодец. Глаз с нее не сводишь, как и должен… Однако… – мысли у него уже скачут. Возраст берет свое, но я почему-то его отлично понимаю. Он столько всего держит в голове, о столь многом думает, что это уже и неудивительно. Нельзя так много работать на износ. Ему бы отдых, но кто я такой, чтобы советовать подобное. – … однако… Однако да! Что с фронтом? Центральная армия закрепилась? Получилось ли расквартировать восточный гарнизон?
– Да. Все в порядке. Только не ясно, когда это все закончится…
– Никогда, сынок… Сколько я себя помню, мы постоянно двигаем линию фронта. Постоянно открепляем и закрепляем наш восточный гарнизон. Многие годы это делал я… – господин регент вновь повторяется. Он уже множество раз говорил мне про это. И я множество раз ему подыгрывал, что слышу и понимаю это впервые. – Теперь это будет делать наша госпожа. Такова роль правителя приграничных земель…
– Вот только граница уже далеко. Три дня пути до фронта… А до самой войны и того больше…
– Правда? – искренне удивился он. Я невольно вздохнул. Выпустил накопившуюся печаль.
– Правда.
Регент всегда был невероятным человеком. Лучшим из тех, кого я знаю, если не считать мою госпожу. Но мне больно от того, что я вижу перед собой. При всем моем уважении к нему, но теперь он все больше и больше похож на старика. Самого простого немощного старика. Раньше он был выше меня, сильнее меня, умнее меня… сейчас остался лишь ум. И тот… угасает.