Сателлит - страница 7

Шрифт
Интервал


– Как скажете, моя дорогая…

Ничтожество.

Престарелый служитель церкви, кряхтя и раскачивая собой автоповозку, ступил на землю дрожащей от немощи ногой. А потом и второй. – Нет в ваших землях веры.

– Вы тут за этим. Это ваша работа – нести веру, – она даже не обернулась к своему гостю из столицы. – Моя задача – нести мир и процветание.

– Без веры это все лишь баловство. Нет ни мира, ни благодетели без…

– Прошу вас воздержаться от поспешных суждений, – не выдержал я. Наглый жалкий старик, гость, пришелец в этих краях, смеет говорить ей, хозяйке этих земель, что и как делать. Обесценивает все ее труды. Обесценивает людей на этих землях. Обесценивает жизни горожан, что работают на заводах и фабриках, солдат, что не щадя себя защищают города от скверны, что сочится из-за приграничья… Да кто он такой, чтобы…

– Не смейте со мной так говорить, – кривой улыбкой попытался поправить меня этот червь, разодетый в белые церковные наряды. – Вы лишь человек, под светом великого солнца.

– А вы не человек?

– Сателлит! – одернула меня Госпожа. – Прошу, перестань. Нам нужны союзники в столице, а не враги. Прошу его простить за грубый тон. Не многие помнят эти земли в былые времена.

Принцесса поднялась по ступеням на смотровую площадку. – Многие в приграничных городах прибыли сюда много позже, чем я получила власть. Бесконечный поток мигрантов, переселенцев, беженцев. Многие прибыли с вражеских земель, и всем нашлось тут место. Нашлось место больным и слабым. Нашлось место и несмышленым детям и обученным инженерам.

– Прошу, не утомляйте меня своими речами…

– Как скажете, – госпожа облокотилась на перила, выкованные из толстого прутка стали. Цельного, витого. – Знаете, для чего тут места все-таки не нашлось?

Викарий поднялся вслед за ней и пренебрежительно посмотрел вниз.

А там – город. До самого горизонта. Невысокие дома, брусчатые мостовые, тротуары, зелень, что пробивается меж камней. Фонари светят даже днем, мерцая голубым светом. Лошади, автоповозки, телеги… Высокие грузовые автоматоны медленно переставляют свои тонкие лапы, чтобы не раздавить простых людей.

И все целое. Все живое и невредимое. Нет тут больше домов с разбитыми окнами, обвалившейся черепицы, разрушенных стен. Нет мертвых площадей и заросших парков. В местных ручьях больше нет гнили. Вода чиста.