Я пытаюсь ответить тем же – снять с Бурцева футболку, но и Даниле пришла такая же мысль… Наши руки встречаются, путаются, мешают друг другу… Мы смеемся, я уступаю право раздевания мужчине… И захлебываюсь вздохом от шикарности его тела… Тем временем, руки Данилы освободили меня от лифчика, и нежно гладят мои холмики, задевая пальцами соски, от чего во мне проносятся молнии желания, а кожа покрывается мурашками…
Неожиданно, Бурцев встает, и поднимает меня. Какой он огромный… Мои губы теперь на уровне его сосков, а его мощное тело словно вокруг меня, будто собирается смять и поглотить мою хрупкую фигурку. Чувствую, как руки Бурцева опять скользят по моим бедрам и по ногам, снимая трусики. А сам он приседает. Ладони возвращаются, и слегка раздвигают мои бедра, так что вагина с приоткрытыми губками оказывается на уровне его лица. Чувствую, как кончик его языка касается сокровенного холмика клитора, и начинает быстро щекотать его. Горячая, сладко—болезненная волна наслаждения и желания возникает под его языком, проносится по моему телу, и возвращается ТУДА, в средоточие удовольствия. С моих губ слетает крик—стон, я выгибаюсь, и шире раскорячиваю ноги, подставляясь под рот мужчины, доставляющий мне такое наслаждение… Мои пальцы почти судорожно, бессознательно треплют его жесткие короткие волосы, дергая за пряди, и, наверное, делая больно… И я кончаю, быстро и бурно, выпуская горячую волну сладостного напряжения… И обмякаю, опершись руками, о плечи Данилы.
Он встает, произносит:
– Пошли наверх!
Берет меня на руки, и несет по широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Мне все равно – я все еще в эйфории, и в отзвуках пережитого оргазма. В эти минуты я испытываю к мужчине, доставившему мне наслаждение, нежность, и почти любовь… Прижимаюсь к его мощной груди, и обвиваю руками шею – что бы удержаться. Хотя, он бы и так меня не уронил, такой сильный и надежный.
Бурцев вносит меня в комнату, где тоже немого мебели – кровать, стол с компом, и большой шкаф с зеркальными дверями – сажает на кровать, отходит к столу, снимает шорты, и надевает презерватив, взяв его из ящика стола. Я гляжу на эти манипуляции равнодушно, и вообще, мне хочется спать. Но я помню, что Бурцев, сделав мне хорошо, сам не кончил. "Значит, мне придется потерпеть!" – думаю я.