Поднявшись в свой номер, состоящий из одной кровати и тумбочки, я включил сериал на минимальной громкости, раздался закадровый смех и мне стало неловко. В комнате подо мной расплакалась незнакомая женщина, и смех из динамика стал фоном её горя. Я выключил телефон, лёг на подушку и уставился в потолок.
Моё нахождение в доме было неуместным и я почувствовал облегчение, когда мне пришло сообщение от моей новой знакомой "встретимся на нашем камне, я выхожу". Это было место, где мы познакомились около недели назад. Там река впадала в море, так что никто не хотел заходить в воду в этом месте и никакой толпы, привычной для этого времени года, у моего камня не сидело. Камень представлял из себя старый волнорез, местами разбитый и с торчащей арматурой, можно было сесть на него и тогда волны не доходили до ног, а можно было сесть на землю и прислониться спиной к волнорезу и тогда тёплая вода приятно окатывала нижнюю половину тела. Я сидел на камне, когда подошла она и спросила не видел ли я собачку, которую она тут подкармливает. Я не видел. Тогда она предположила, что собака прячется под мостом, что лежит через реку. Женщина боялась идти одна, так как берег реки шёл склоном камней, под ними просвечивался песок и она переживала, что съедет вместе с камнями в реку, если неаккуратно наступит. Меня ей было то ли не жалко, то ли она решила, что у меня с координацией получше, поэтому она хотела, чтобы собаку поискал я. День выдался скучным – рабочий чат молчал, дельфины не приплывали, смотреть было не на что и я согласился помочь. По дороге женщина рассказала, что её зовут Лена, ей 35 лет, что она не замужем и будто в её возрасте любви уже не встретить. Я возразил, что возраст у неё замечательный и привёл в пример своих родителей, она перебила меня и попросила не утешать, затем она призналась, что мечтает испытать влюблённость, как в юности, чтобы тёплый сладкий воздух, летние сумерки, неловкий поцелуй и так далее, и так далее.
Она говорила много, а я слушал. Иногда она задавала вопросы, не ожидая ответа. Я лишь кивал или качал головой и она продолжала свой монолог. Я молчал, потому что привык к тишине. Не видел смысла в том, чтобы отвечать или рассказывать что-то. Людям, как правило, всё равно, что ты скажешь. Они редко дослушивают даже первое предложение – перебивают или явно отвлекаются на свои мысли и дела. Я не понимал, зачем вообще задавать вопросы, если за ними не стоит искреннего интереса. Может, это делается ради приличия, но тогда почему никто не утруждает себя довести этот ритуал до конца? Я не хотел никого смущать или мешать, и поэтому стал молчаливым слушателем. Это, кажется, устраивало всех. Более того, многие, не замечая моего молчания или благодаря ему, возвели меня в ранг своего друга.