Нерешительность дрожью пробежалась по руке. Пара капель постепенно впиталась в рукав красной рубашки. Я не имела чёткого понятия, зачем всё это расследовала: то ли из-за слов Инграма, то ли из-за вины перед Тинг, то ли просто от скуки… Однако отступать в любом случае уже поздно. Первые шаги сделаны, оставалось лишь дойти путь до конца.
Видит Нюйва, такова моя судьба.
– Теперь вместо неё будешь ты.
Инграм сначала занял место Тинг в нашей группе. А теперь я – её место в секте… нет, в свите Ворона. Такое ощущение, словно этот ход планировался с самого начала. Подстроено. И странный настрой Инграма и его давление на меня побуждали всё больше верить подозрениям. С другой стороны, пока я это осознавала, мне почти ничего не угрожало.
– Я так понимаю, у меня нет права отказаться.
– Ты была на нашем собрании, – кинув окурок в камин, Инграм с каждым словом стал всё ближе подходить ко мне. – Слышала речь. Носила воронью мантию. Находилась в усыпальнице. И знаешь часть наших секретов. Тут либо смерть, либо присоединение.
«– Не хотелось, чтобы ты рассказала всему университету о нашей… деятельности. Но если всё же соберёшься рассказать, то теперь и ты замешана во этом деле».
– И вы бы вправду убили меня? – как и я когда-то убивала…
– Наши руки далеко не чисты, птенчик. И твои тоже. – Инграм словно прочёл кровавое прошлое в моих синих глазах. – Кровью кровь не отмоешь.
– Нужен обряд посвящения.
Арни встал рядом с нами, держа в руках две колбочки: одна пустая, а другая с какой-то чёрно-красной жидкостью. Кивнув ему, Инграм вдруг схватил меня за кисть руки и полоснул лезвием по венам. От неожиданности я выронила кубок, отчего тот со звоном разлил содержимое по полу. И даже не успела пискнуть, как уже пара капель моей крови оказалась внутри пустой колбочки. С довольной улыбкой Арни подошёл к столу, чтобы начать там что-то химичить.
– Что за…
– Не рыпайся, птенчик.
Инграм навис надо мной пугающей фигурой, грубо вцепившись в плечо. Стало робко и крайне страшно – такие же чувства, как и тогда, много лет назад, когда Алестер… сделал со мной это. Первый раз. Словно не было после этого бесчисленное количество парней, стонов, отвергнутой близости, когда я всеми силами пыталась забыть образы прошлого. А сейчас…
Инграм нагло ухмыльнулся, с лживой нежностью расстёгивая первую пуговицу моей рубашки. Воздуха стало катастрофически не хватать. Дикое желание заполняло грудную клетку воспалённым вирусом, прожигая каждый вдох. Такое ощущение, словно Инграм не расстёгивал уже вторую пуговицу, а подвергал меня смертельным пыткам, насилию.