– Ой‑ей‑ей! – схватилась я за голову. – Ты забыла яблоки помыть!
– А зачем их мыть? Они же с дерева.
– Да мы же половину их собрали с земли! А там собачье дерьмо!
– И ничего страшного. В тазу, пока они переварятся, ничего опасного для тебя не останется.
Поэтому спорить с подругой – только свое здоровье портить. Лучше действовать исподтишка. Чтобы она не видела. Перемыть стакан, или чашку к чаю, или тарелку для себя, любимой. А если уж увидит, то конфликт неизбежен.
– Ты что же это чашку из сушки моешь? Думаешь, что я ее не мыла? Считаешь меня совсем заср…й?
– Нет. Не совсем. Не считаю, – оправдываюсь я и быстро‑быстро домываю чашку, жирную, захватанную, с серыми отпечатками губ на позолоченной каемке.
Валька берет заварочник и выливает остатки чая в унитаз. Крышка от заварочника плюхается в сортир. И тонет в его недрах. Валька и ухом не ведет! Будто обронила крышку на белоснежную стерильную скатерть стола! Она выуживает крышку и… накрывает ею заварочник. Ловит мой ошарашенный взгляд. И… подает мне валерьянки.
Чая мне тоже не хочется.
Я уже беснуюсь. Я себя не контролирую. Мои нервы на пределе. Во мне просыпается первобытная Катерина. И я готова уже саму Вальку утопить в ее унитазе. И туда же кинуть ее котлеты, крышку от чайника, яблочное варенье и ее гипсовых уродцев.
Вот откуда берутся преступники! От нервов! Попробуй такое вынести!
– Сейчас придет еще пан Лешек. Он тоже очень котлеты любит, – говорит с улыбкой Валька.
– Какой еще, на фиг, пан?
– Обычный поляк. Из Гданьска.
– Где ты его взяла?
– Вот на голову свалился. Дениска познакомился с ним на литературном фестивале в Польше. Пан не женат. А сын мой, разумеется, хочет матери женского счастья. Пан и приехал в Киев. Вроде жениться надумал на мне. Теперь у меня в гостях. На втором этаже я его поселила. Уже неделю сидит, – и Валька заразительно заходится смехом.
– Да? Ух ты! И много у тебя женского счастья? Расскажи! И чего, пан хорош собой?
– Импозантный. В расшитой ермолке. Ходит с палкой деревянной. На палке – розовый бантик. Не понятно, зачем! Фигура своеобразная. Курдуплык, одним словом, – иронично смеется Валька.
– Кто‑кто? Это как?
– Задастый, значит. Ему это польское слово очень подходит. Сейчас сама увидишь. К обеду он прибежит.
– А чем пан на жизнь зарабатывает?