* * *
Аркан ожидал чего-то подобного – но не так скоро. Не прямо сейчас.
В том самом проулке, под эркером, над трупом пухлого эдила Ауррэче стоял эльф, который старательно прятал свою расовую принадлежность. Самая яркая черта этого племени – уши – скрывались под матерчатой шапкой, нижняя половина лица была замотана шарфом, одежда могла принадлежать как небогатому дворянину с северо-востока, так и какому-нибудь зажиточному кесарийскому горожанину. Правда, узкие клинки в руках туринн-таурца выбивались из целостного образа, да и движения, и характерная форма глаз – всё это выдавало намётанному взгляду Рема эльфийскую сущность незнакомца.
– Это вы дали деньги мёртвому человеку, – непривычно звучащим гортанным голосом проговорил ванъяр. – Дайте мне то, что мертвец дал вам.
Фразы звучали неестественно, чуждо. Аркан шагнул вперёд, меняя стойку, и положил руку на эфес скимитара. От эльфа можно ждать чего угодно!
– Дайте бумаги! – снова потребовал убийца.
– Я намереваюсь арестовать вас и передать для правосудия в городскую стражу Кесарии, – заявил Аркан. – Вы убийца и прикончили безоружного человека, служащего Ратуши.
Эльф прошипел что-то из-под платка, его глаза прищурились, клинки в руках вздрогнули… Ещё мгновение, и ванъяр рванул в сторону, оттолкнулся ногами от стены и ласточкой полетел к Аркану, занеся клинки для удара. Буревестник действовал хладнокровно. Акробатика и хореография эльфов были ему хорошо знакомы, он множество часов провёл, тренируясь с Эадором, сражался с чудовищами и фоморами, так что выбрал самую правильную тактику: отпрыгнул в сторону. А потом – ещё и ещё, пока не оказался рядом с телом эдила Ауррэче.
– Бумаги! – снова потребовал эльф.
– И что? Отпустишь меня с миром? – глумился Аркан. – Не вижу ни одной причины отдать тебе их.
– Ты не смеешь…
– Я-а-а? Я – башелье Ромул Беллами!!! – заорал Буревестник, выхватил спату и, изрыгая самые страшные проклятья, на какие только был способен, атаковал туринн-таурца, нанося жестокие удары со всех сторон. – А ты – эльфийский сукин сын!
Аркан решил помедлить с использованием скимитара – всё же пока факты свидетельствовали о том, что его противник – просто убийца, и не самый умелый. Никакой магией тут и не пахло.
Спата сверкала в отблесках уличных фонарей, эльф теперь сам был вынужден отступать, иногда блокируя клинок ортодокса и редко огрызаясь выпадами. Человек был выше, сильнее, его клинок – длиннее, чем оружие убийцы. Рем нарочито шумел, высекал искры из камней мостовой ударами клинка, поносил эльфа и теснил его, теснил из проулка на тротуар.