Но мир не перевернулся, земля не треснула, архимандрит мирно беседовал с богатым прихожанином и мы, благословившись, смиренно стали ожидать долгожданной трапезы.
Игумен оказался весьма мирным и очень интеллигентным человеком. Глаза его светились лаской, и в них была некая хитринка, присущая людям, обладающим большим духовным опытом. И весь вид его выражал достоинство человека, который с Божией помощью смог из руин поднять эту, на данный момент прекрасную и тихую обитель.
Трапеза была достаточно скромная, но сытная и вкусная. Архимандрит не спеша, расспрашивал нас о жизни и столичных новостях и о прочих живых мелочах, которых так не хватает в далеких провинциях, тем более в монастырях. Сидели мы по левую руку от него, рядом с иеромонахом, что вызывало недоумение и раздражение у женщин, обслуживающих стол и трапезничающих с нами. Я догадался, что настоятель, тем самым, выразил нам с сынишкой крайнее уважение. Но женщины продолжали стрелять в нас гневно-завистливыми взглядами. Ох уж эти приходские дамы. И все-то они знают. И куда сесть. И как служить. И куда встать. И что говорить. И как кланяться и как креститься. Если бы не они, не стоять Руси на камне Веры! Да простит меня Господь за рассуждения.
Мой сын всем своим скучающим видом показывал мне – пора на рыбалку. Я это понимал, понимал это и отец-настоятель, который благословил нас на нее, только после посещения святого источника. Неприятный осадок от разговора с бледным человеком окончательно был смыт святой водой из купели. И мы обновленные и вдохновленные будущими рыбацкими успехами «рванули» от монастыря в места, начертанные на земле дрожащей рукой странного собеседника.
Дорога оказалась не долгой. Описание пути было точным до скрупулезности. Нам не составило большого труда добраться до развилки асфальтовой и грунтовой дороги, ведущей к Волге. Мы остановились в тихом, казавшимся нам безжизненном селе. Справа был один из ориентиров, указанных нашим собеседником, разрушенный храм и кладбище.