– Как же зябко, просто омерзительно. Почему я не рыба, интересно? Рыбы не зябнут.
На песок поодаль приземлилась крупная ворона, смотрела на Йеруша чёрными глазами, залитыми волчьей тоской. Перья блестели, как лощёная шерсть. Бабы с мостков расходились, забрав корзины с бельём.
– А знаешь, дракон, жрать рыбу полезно для работы мозга. Потому ты любишь рыбу, наверное, хах!
– А я подумал, потому тебе нужно выдать хорошего леща, – тут же отбрил Илидор. – На логово-то пойдём смотреть?
– Да на кой оно нам?
– Как это на кой? Неведомо чьё вонючее логово в лесу – это же страшно интересно, разве нет? Нет? Я так и думал. А ещё, кажется, я слышу подземный источник во-он там, под холмом, и он звучит как-то непохоже. Нужно подойти ближе, расслушать.
– Источник?
Йеруш обернулся в ту сторону, куда указывал Илидор, словно до этого не видел холма за деревней.
– А что значит «непохоже»?
Илидор не успел ответить: к ним шла одна из женщин, что полоскали белье на мостках. Свою корзину она передала товарке и шагала к Илидору и Йерушу с какой-то неохотной решимостью, как и давешние мальчишки. Дракон смотрел с интересом, как она подходит, шагая размашисто и принуждённо, точно её одновременно толкают в спину и держат за ноги. Очень сосредоточенной она была – высокая молодуха в опрятном тёплом платье и меховой жилетке поверх, через плечо перекинута толстая коса цвета ячменного колоса, и красными намёрзшимися руками молодуха всё теребит эту косу, точно прося у неё уверенности.
Остановилась в пяти шагах, глядя поверх плеча Илидора, и завела, вроде ни к кому не обращаясь:
– Старики кажут, в посёлке стал быть осенний злой дух. Взялся от ведьминой старой хаты и тут стал быть. Опасный дуже и зловредный.
Только что отрешённо сидевший на песке Йеруш вдруг вскочил на ноги с возгласом «Да что ж вас всех так прорвало-то?» и молодуха, ойкнув, отпрянула. Илидор встал между ней и Найло, лучезарно улыбнулся:
– Он не кусается.
– Я не кусаюсь? – Удивился Йеруш.
Женщина несмело улыбнулась Илидору. Найло попытался обойти его, но был схвачен за руку крылом драконьего плаща, слегка скручен и обездвижен в позе, напоминающей знак Ϡ, которым эльфы сокращают фразу «и всё такое прочее».
– Так откуда взялся дух? – вежливо переспросил дракон.
– Ведьмина хата в лесу стоит, недалечко, – женщина отёрла ладони о шерстяную юбку. Ладони были маленькие, пальцы красные, негнущиеся от ветра и холодной воды. – Сама ведьма померла давно, а хата всё стоит, стоит и не разваляется…