Аккуратно проходя по тропинкам, Ао вспоминал своё детство: родители приводили его сюда на экскурсии, рассказывали о великих делах, что свершались в стенах замка. Вот здесь знакомый внутренний дворик, где самураи совершали ритуальное самоубийство – сеп-пуку, а в южной части стоит колодец, где, как гласит предание, обитают духи.
Только приведения уже давно разбежались, гонимые страхом, ведь на их смену пришли бласты. И один из них сейчас навис над телами молодожёнов, – их золотые кольца всё ещё блестели посреди ночи, пусть не все пальцы были на своих местах, а груди искалечены зверским обжорством зверя.
Вот и он.
Каждая мышца, обтянутая тонким слоем гладкой кожи, что переливалась антрацитом, двигалась под опорой словно обожжённых обсидиановых костей. Да таких крепких и диких, что кости прорастали из плоти и превращались в завитки шипов на спине.
Чудище чавкало, широкой глоткой запихивая в себя всё больше и больше останков. Жаждал восстановиться: обрубленный хвост уже омертвел и волочился следом, а передняя лапа, что прижата к громадной туше, начала гнить, покрывшись белыми волдырями.
Ао поморщился: кисло-горький запах разложения он ненавидел больше всего.
Он решил напасть со спины, закончив с гадом после парочки ударов и финальной вспышкой. Рабочая схема. Но стоило ноге сделать шаг вперёд, бласт замер, а мягкие рожки на вытянутой «крокодильей» морде завибрировали.
– Чуткий попался, зара…
Ао только и успел увернуться от атаки полумёртвым хвостом, больше разящим по инерции, нежели контролируемым самим монстром. Тут же бласт рассвирепел, пригибаясь ниже.
Из всей пятёрки именно Ао был самым шумным, как ни странно. С новым выпадом, бласт прыгнул на него, пытаясь схватить пастью, но не успел за вертлявым человечишкой – Ао полоснул его своим ножиком-танто. Лезвие искрило магией избранного. Скулёж бластов похож на высокий скрип… Приятная симфония.
– Давай. Подходи, урод.
Японец облизнулся и в левой руке создал шар света с глубоким синим оттенком. Горящая сфера вызвала у бласта злобный рокот: челюсти клацнули, а морщинистая глотка завибрировала. Сколько ненависти… И причина так и не раскрыта спустя больше двух лет. Махина взревела и бездумно понеслась на охотника, игнорируя боль в лапе.
Яркий свет озарил Ширасагиджо и привлёк воздушный патруль. Туша бласта упала замертво, испустив последний пар от ледяного тела. В Хрониках писали: они рождаются, живут и умирают в холоде.