Настала тьма. Чернота как второй небесный заслон ударила по головам петербуржцев. Твари хлынули и уничтожали всё на своём пути. Но Аника уже не видела, как раскидываются тела, не слышала хлюпанье и мерзкий хруст. Она потеряла сознание ещё до того, как её новый гроб окончательно сформировался из святых развалин.
Эхо из людских воплей, взрывы, плеск воды из канала неподалёку – разрушение охватило практически весь центральный район. Твари добрались до Эрмитажа и Исаакиевского собора, по пути сминая машины, выбивая своим криком стёкла, умерщвляя бедных граждан и превращая праздник в траур.
Стасика сожрали быстро. Лина спряталась в кустах и держала себя за голову, пытаясь реветь как можно тише. Чуть позже на её ноги свалится отброшенный толстым хвостом фонарный столб и подарит травму на всю жизнь.
Рекордное число врагов, что вылезли из прорехи, перевалило за шестьдесят особей. Зачистка продолжалась несколько дней, а завалы разгребали больше недели, но с каждым днём выживших становилось всё меньше.
Отныне 11 марта – день холодного гранита и омертвевшей глади Невы, что окрасилась чёрно-алым. Мосты согнулись под тяжестью человеческого горя. На Марсовом поле опознавали тела, а в каждом уголке мощёных улиц слышался плач. Горе. Страшное горе познала Россия, получив удар в своё северное сердце… Отравленное сердце.
Циглер наблюдал, как слёзы растекаются по девичьему лицу. Тарасова шмыгала носом и больше не таила в себе восхищение: наоборот, ей почему-то бессовестно казалось, что дети-люмо могли бы прибыть раньше и спасти больше жизней. Работать слаженнее, чтобы остальные утилизировали гадов вовремя, и тогда, может, Питер не закрыли бы на карантин.
Рука протянула платок, и Лина благородно кивнула, всё ещё вспоминая роковой день, после которого она не сможет носить платья и юбки, стыдясь уродливых шрамов.
– Подождите… Так Рэймонд нашли на седьмой день. Вы считаете, что её завалило? Тогда как она выжила без еды и воды?
– Она оставалась там, когда я ушла… Не знаю, мы однажды обсуждали, и она упомянула завал…
– Повторю. Практически в эпицентре образования прорехи, она смогла продержаться без помощи больше недели и как-то выбраться на поверхность? Совершенно здоровая?
Лина пожала плечами:
– Вы спрашиваете меня или себя?
Встав, Зейн просмотрел досье Найры ещё раз. Его смущали показания Тарасовой, слишком уж недостаточные. Да и сама поездка… Герр Циглер швырнул папку на стол и подошёл к окну, вслушиваясь в шум вечерней дороги.