Прежде чем я успела придумать что-то колкое в ответ, к нам подошел официант – молодой парень в выцветшем переднике, с румяными щеками и теплой улыбкой. Ловко расставил перед нами тарелки и деревянные кружки, над которыми вился ароматный пар.
– Приятного аппетита! – бодро пожелал он и быстро скрылся за стойкой.
На столе красовалось именно то, что я всегда заказывала: густое рагу с говядиной и грибами, подрумяненный хлеб с теплым сливочным маслом и кружка терпкого грога.
– Угадал?
Я закатила глаза, но кусочек ароматного хлеба все-таки отломила. А Калеб был достаточно мудр, чтобы не заострять и дальше внимания на этой своей маленькой победе.
Мы некоторое время молча ели, наслаждаясь вкусом, и даже мысли о нашей неудачной магической связи отошли на второй план.
Но, когда моя тарелка наполовину опустела, я снова посмотрела на Калеба. Он отложил свои приборы и начал разговор первым.
– Итак, что ты хочешь сделать? – Калеб откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. – И не отрицай, я помню этот взгляд. Ты никогда не умела сидеть на месте и спокойно ждать. Именно за это тебе и прилетало в университете чаще всего.
Я постучала пальцами по столу, обдумывая ответ.
– Не сидеть сложа руки, это точно.
– Логично. И?
Я провела по столешнице ладонью, убирая невидимые крошки, и наконец выдала:
– Мы не можем снять чары прямо сейчас. Фелла сказала ждать, но… можно попробовать разобраться в том, что именно с нами случилось.
Калеб внимательно посмотрел на меня.
– Ты хочешь отправиться в библиотеку.
– В Глиммаре самая крупная коллекция книг по артефактам, – подтвердила я. – Если кто-то кроме Феллы может помочь, то это старые манускрипты. Мы хотя бы поймем, с чем имеем дело.
Калеб чуть прищурился.
– Ты уверена, что сама хочешь этим заняться? Насколько я помню, ты ненавидишь архивы.
Я поморщилась.
– Да, но если их ненавидеть молча, то они могут и не заметить. И вообще, не страшно, вспомню молодость.
Калеб усмехнулся и сделал глоток из своей кружки.
– Значит, после обеда – библиотека?
– После обеда – библиотека, – кивнула я.
И если честно… мне даже стало легче. Теперь у нас был план. А с планами, даже абсурдными, жить проще.