Второе письмо, из Марьино, оказалось еще хуже. Местный управитель отчитывал меня за дурацкую разбитую вазу в квартире одной старушки, которой несколько месяцев своим воем не давала спать соседская собака. Бабулька, в свою очередь, не давала спать хозяевам бедного песика и чуть не довела до истерики участкового, пока кто-то из моего руководства не догадался, что огромный волкодав этажом выше не имеет к проблеме никакого отношения. Ну не воют так собаки – только призраки! Я полночи гонялась за щупленьким дедком, поджидавшим свою зазнобу на грани между жизнью и смертью. А почему выл – так это он ее так звал, чтобы поторапливалась. Ему, видите ли, в райские кущи не терпелось попасть, и обязательно с ней под ручку. В общем, помогла я деду отправиться в лучший из миров, ну и заодно вазе старенькой такой, несчастной, с трещинкой посередине тоже помогла… рассыпаться на кусочки. Мелкие. Ну так она и не из золота была, чтобы столько денег из жалованья вычитать, да не в пользу старушки, а в карман Марьинского управителя, который, видите ли, перенервничал из-за моей безалаберности.
Я вздохнула и открыла третье, последнее письмо. Мои надежды получить хорошее задание на вечер превратились в дым. Вместо беса какого-нибудь дорогостоящего или древнего вампира, за которого целое состояние отвалят, всего лишь мар – мелкий демон, который замучил ребенка кошмарами. В Бутово. Южном. Да из моей глуши в Бутово – все равно что в другой город!
Весь день я провела в тоске перед телевизором, щелкая каналы и размышляя, покроет ли гонорар расходы на такси. Решив, что вряд ли, я уныло поплелась к метро, мечтая, чтобы у меня, как в сказке для богатых ведьм, была метла, ну или ковер-самолет какой. И зачем, спрашивается, мне такая работа? Могу ведь бросить все и сбежать на край света, куда-нибудь на Мальдивы, коктейли туристам разносить или танцы местные отплясывать!
В Бутово я оказалась ближе к одиннадцати, когда порядочным детям положено спать. Накинув на себя полог невидимости, я нажала на кнопку звонка и, как только дверь открылась, потихоньку проскочила мимо недовольной чем-то матушки замученного младенца.
В детской было тихо и темно. Лишь крохотный ночник отбрасывал в углы густые тени. На кровати спал маленький мальчик лет пяти, а на его груди гордо восседал мой заказ – черный, как ночь, полупрозрачный мар. Ребенок хныкал сквозь сон и ворочался с боку на бок. Демон, вцепившись коготками в зеленую пижамку, повторял все его движения и гнусно хихикал.