Она обжала все иностранное и ненавидела все отечественное, начиная от книг и заканчивая пейзажами русской природы. Она обожала повторять реплики из американских фильмов, которые слышала за русским переводом. Часто рассуждала, какая ужасная страна, в которой она вынуждена жить, и как бы изменилось все, будь у нее возможность уехать. Все свое детство я слышала этот бред. Меня ужасно раздражало восхищение жизнью, показанной в американских фильмах. Я выросла в этом. Удивительно, что я смогла сложить собственное мнение на этот счет. Правда, озвучить я его никогда не осмеливалась.
Мать часто повторяла мне, как она жалеет о том, что не «схватила меня в охапку и уехала в Америку». Но теперь уже поздно, и надежда только на меня. Я должна выучить английский, поступить на переводчика и выйти замуж за иностранца. Только выехать за рубеж считалось, по ее мнению, удачным и желанным развитием событий моей жизни. Собственно, для этого меня и планировалось отдать в английскую гимназию. Считалось, что у меня способности к изучению английского и ничего другого мне не нужно. Мне внушили идею, что мое благополучие неизменно связано с поступлением в гимназию. И я послушно следовала ей.
На линейку в первый класс меня отвели мама и бабушка. Накануне мама провела много времени в парикмахерской и в день первого сентября была очень тщательно причесана. Они сильно поругались с бабушкой из-за чего-то в тот день. И на фото с линейки все мы очень плохо получились: у мамы и бабушки злые выражения лиц, мама очень ярко накрашена и выглядит намного старше своих лет. А я задумчиво щурюсь от солнца и неуклюже держу цветы.
Школа находилась очень далеко от дома и крайне неудобно располагалась на горе. Весь первый класс мне запомнился тем, как мы с мамой бежим утром в эту гору, чтобы не опоздать к началу уроков. Я искренне не понимала, почему нельзя было учиться, как все дети в школе возле дома. Но вопросов не задавала. Мама рано дала мне понять, что с детьми в нашем дворе ни общаться, ни учиться она мне не даст. Мама в разговорах часто обсуждала других девочек, оценивала их, сравнивала со мной. Мне прививалось с детства, что они хуже, чем я. Все во мне, по ее мнению, было лучше, чем у других: и коса длинная, и скромность, и спокойный нрав, и, главное, способность к иностранному языку. Эдакий идеальный социальный проект, а не ребенок.