– Не подкопаешься.
– Я уеду в Европу?
– Да. У тебя есть сбережения?
Я прикидываю, сколько на моем счету, и сама себе киваю.
– Есть немного. Карта не заблокирована.
– У меня тоже есть, я помогу.
– Я работала, пока училась там. В принципе, думаю, не пропаду.
– У тебя же там и парень есть, да?..
Я замираю на некоторое время. Пытаюсь вспомнить, когда и что именно рассказывала Лене про Лукаша. Наверное, цепляла в виде подкола, заставляя ревновать.
На самом деле, никого у меня там и нет. Слишком легко он смирился с тем, что я возвращаюсь в Россию, и после этого написал всего пару раз. Мне остается хвалить себя за то, что наши отношения не успели зайти слишком далеко.
– Да-а-а… Лукаш.
– Скучаешь, наверное?
Я мешкаю, судорожно думая, как ответить правильно. Леня же сам говорил мне про женскую хитрость.
– По тебе, Ленечка, я сильнее скучаю, – проговариваю грустно, – Каждый день только о тебе и думаю. Ведь ближе тебя у меня никого нет.
Хрюкнув, Леня замолкает, а я продолжаю:
– Так соскучилась, Лень!.. А ты?
– Я?.. – переспрашивает вмиг охрипшим голосом, – И я.
Сжавшись от тревоги мое сердце, колотится прямо в горле, и руки от волнения потеют. Я разберусь, как быть с ним, если выберусь отсюда. Главное – выбраться.
Еще раз выслушав наставления о том, что мне следует найти подход к собственному мужу, я отключаюсь. Кладу телефон на полку и тщательно умываюсь холодной водой. Кожа приобретает свой нормальный цвет, но взгляд остается перепугано-диковатым.
Мне даже представить страшно, какую цену он запросит за этот выезд.
Тем не менее, я должна попытаться.
Распустив хвост, я тщательно расчесываю волосы и красиво рассыпаю их по плечам. Затем возвращаюсь в комнату и переодеваюсь в то платье, в котором ходила в его комнату. Мне кажется, оно ему понравилось.
Еще раз бросив взгляд в зеркало, я сама себе желаю удачи и выхожу из комнаты. Быстро спускаюсь на первый этаж и нахожу Ивана на кухне.
– Добрый вечер.
Наливая в стакан воду из графина, он посылает мне хмурый взгляд и даже не удостаивает ответом. Мне все равно, потому что сегодня я шелк и сама кротость. Поэтому, улыбнувшись, спрашиваю:
– Адам Викторович уже дома?
– Дома. В кабинете.
– Спасибо.
С подозрением сузив и без того маленькие глазки, он осматривает меня всю еще раз. Добродушно хмыкнув, я заправляю за ухо прядь волос, и иду в крыло дома, где расположен кабинет Литовского.