– Т-твою-то мать, – только и смог выдохнуть Шрам. Сведённый от напряжения кулак разжался сам собой. Дубинка с мягким стуком упала на расстеленный у кровати половичок. Он отчётливо разглядел, что курки двустволки взведены. И что у этой пушки калибр настолько большой, что выстрел дуплетом легко проделает в нём дыру, сквозь которую проедет целый омнибус.
– Хотела бы выслушать ваши оправдания, молодой, человек, – тон милейшей старушки был холоден и отстранён, а глаза полны нескрываемого азарта. Вот же ушлая ведьма! Шрам ощутил себя попавшимся на мушку охотника неосторожным оленем. А с неосторожных оленей, как правило, снимают шкуру.
– Э-э-э… Я это… Мы тут, э-э-э… – к собственному изумлению Шрам не смог выдавить ни слова. Он тужился изо всех сил, но ничего более внятного, чем баранье блеяние, не выходило. С силой давившие на солнечное сплетение стволы жутко нервировали его. Пугали до ослабления желудка и сжатия мошонки в маленький мешочек.
Миссис Монро с неожиданной для дамы её возраста силой оттолкнула дулом ружья запинающегося здоровяка в сторону и села, свесив ноги с кровати. Ружьё по-прежнему упиралось в грудь Шрама, словно приклеенное. Он дышал через раз, не сводя с взведённых курков чертовски обеспокоенного взгляда. Шрам подумывал о том, успеет ли вытащить из-за пояса сложенную бритву, острую, как сам дьявол, и сможет ли он пустить её в ход, до того, как палец страшной старухи нажмёт на спусковые крючки. Ну не верил он, что всё так плачевно закончится! Не может эта древняя развалина двигаться быстрее, чем он. Тут уж не до сантиментов. У него будет на всё про всё меньше двух секунд. Выхватить бритву, раскрыть и наотмашь полоснуть по горлу старухи. Только бы дотянуться. Ружьё удерживало его почти на ярд от неё.
– П-пожалуй, вышло маленькое недоразумение, – осторожно начал Шрам, незаметно перемещая левую руку за спину. Пальцы заползли под полу короткой куртки и нащупали перламутровую рукоять бритвы.
Глаза миссис Монро, поблекшие, потерявшие блеск молодости и остроту зрения, внезапно наполнились весёлыми бесенятами. Хрупкая старушка, в ночной рубашке и чепце, тыкающая в грудину высокого малого здоровенным ружьём, весившим едва ли не больше неё самой, казалась комичной. Однако в её неуловимо изменившемся взгляде Шрам уловил нечто такое, что вогнало его в дикую панику. Да эта старая сука вздумала его грохнуть! Прямо не сползая со своей лежанки! Пальцы бандита сомкнулись на рукоятке бритвы, мускулы взвыли от перенагрузки, когда он отчаянным рывком выхватил бритву, в одном плавном отточенном годами многолетней практики движении открывая лезвие и…