– А что такого? – Светлана провела рукой по старому этюду. – Вон, Марина из третьей квартиры рассказывала, что…
– Марина молодая! – перебил Павел. – А ты… ты же серьёзный человек. Педагог. Была завучем…
"Была". Это слово упало между ними, как камень в воду. Да, была. А потом ушла, потому что устала от бесконечных отчётов, от системы, от того, что приходилось учить детей не искусству, а правильным ответам на тесты.
– Знаешь, – сказала она тихо, – а может, именно потому, что я была завучем, мне и нужно что-то… другое?
Павел смотрел на неё так, будто впервые видел. Может, так оно и было.
– Света, – он присел рядом с ней на пол, – ты что, серьёзно? Это же… несолидно. Что люди скажут?
"Люди". Светлана вдруг представила этих абстрактных "людей" – как они стоят вокруг, качают головами и цокают языками: "В её-то годы… С её-то положением…"
И тут в дверь позвонили.
На пороге стояла высокая девушка лет семнадцати с копной рыжих волос:
– Здравствуйте! Я София, живу этажом выше. Простите, что вот так врываюсь… Я шла мимо, а у вас дверь приоткрыта, и я увидела картины… – она замялась. – Понимаете, я тоже рисую. Точнее, пытаюсь. И когда увидела ваши работы… Можно посмотреть поближе?
Такие простые слова. И такие важные. Светлана вдруг поняла, что сама не смотрела на свои картины по-настоящему уже много лет. Боялась смотреть.
– Они удивительные, – сказала София, разглядывая этюды. – Живые.
Светлана моргнула:
– Живые?
Светлана смотрела на девушку, и что-то переворачивалось у неё внутри. Как будто та юная художница с берега реки, которая умела видеть закаты, вдруг проснулась и потянулась к солнцу.
– Заходи, – сказала она, игнорируя предупреждающий взгляд мужа. – Я как раз собиралась чай пить.
За чаем София рассказала, что готовится к поступлению в архитектурный. Что родители настаивают на экономическом. Что она прячет альбом с рисунками под кроватью, как другие прячут дневники.
– А можно посмотреть? – спросила Светлана.
И София побежала за альбомом.
Через полчаса кухонный стол был завален рисунками – и старыми Светланиными, и новыми Софииными. Они говорили о перспективе, о композиции, о том, как свет меняет цвет предметов. Павел несколько раз заглядывал на кухню с озадаченным видом, но его не замечали.
– А вы правда пойдёте на курсы? – спросила София, когда часы показали почти полночь.