Они привели нас к вождю. Пауло шепотом предупредил меня:
– Не смотри ему в глаза. Просто доверься мне.
Я кивнул и покорно шел следом. Я не понимал ни единого слова из того, что говорил Пауло, но по его тону и выражению лица я понял, что разговор идет не в мою пользу. В какой-то момент я заметил, как плечи Пауло опустились, лицо наполнилось разочарованием. Он выглядел смирившимся с отказом.
В этот момент внутри меня что-то щелкнуло. Я не мог просто так уйти.
После всего, что я прошел, я обязан был что-то сделать.
Я достал свиток. Руки слегка дрожали, но я уверенно протянул его вождю. Тот посмотрел на него с высокомерным любопытством, как хищник смотрит на мелкую добычу. Взяв свиток, он развернул его, и его лицо вдруг изменилось. Удивление промелькнуло в его глазах, а затем он передал свиток шаману.
Шаман поднес его к лбу, провел пальцами по его поверхности, будто пытаясь ощутить что-то за пределами видимого. И вдруг он громко вскрикнул – звук был резким, как удар молнии, и я от неожиданности вздрогнул.
Вождь посмотрел на меня, что-то сказал Пауло, и нас повели в сторону деревни.
– Это хороший знак?
– спросил я шепотом.
Пауло покачал головой:
– Я не знаю, где ты нашел этот свиток, но, кажется, это не имеет значения.
Они приняли тебя. Теперь тебя будут готовить к ритуалу.
– Что это значит?
– спросил я, но Пауло только молча кивнул в сторону деревни.
По дороге он наконец заговорил:
– Это займет около недели. Будет диета, очищение. Ты должен быть готов ко всему.
Мы подошли к хижине, и Пауло сказал, что я должен отдать ему телефон.
– Здесь технологии запрещены. Тебе придется полностью довериться процессу.
Я колебался лишь секунду. Затем передал ему телефон.
Со мной никто не общался, никто не пытался установить контакт. Каждое утро, как по расписанию, у входа в хижину стояла корзина с фруктами и кувшин воды – этого должно было хватить на весь день. Моя хижина располагалась на окраине деревни, у границы густых джунглей. Она была совсем простой: крыша из пальмовых листьев, бамбуковые стены, которые пропускали ветер и шорохи ночи, и земляной пол с несколькими циновками, скромно уложенными для сна. На одной из них лежал грубый плед из растительных волокон, который я накрывал на ночь, чтобы укрыться от прохлады джунглей.
Меня сразу предупредили, чтобы я не пытался общаться с местными. Это было не только их законом, но и их способом дать мне понять, что я здесь чужак. Да и мне это было незачем: я все равно не понимал их языка.