Похоже, Олег Степанович не сомневался в том, что Лиза Райская с искренним увлечением смотрит и комментирует его 20-минутные ролики и вообще только и ждет возможности, чтобы составить ему компанию, сменить каблуки на калоши и полдня бродить по глухой чаще в поисках подберезовиков. Впрочем, в беседах с Олегом Степановичем Митя и сам забывался – бывал близок к тому, чтобы начать писать о себе в мужском роде.
«Приезжай, я тебя всему научу, – писал Олег Степанович. – Разведем костер, приготовим грибную похлебку с перловочкой. У меня есть газовая горелка, специальные куртки с сетками от комаров. Ты этого не забудешь». Олег Степанович еженедельно вбрасывал эту идею, но без нажима – скорее, чтобы просто поддержать разговор.
Прошло ровно два месяца в эмиграции. Всего-то два месяца. Митя был сугубо городским человеком, но сейчас, когда он глядел на березы с остатками желтых листьев, сердце сжималось. Он отдал бы многое за то, чтобы оказаться сейчас с Олегом Степановичем в лесу с корзинкой в руках. Чтобы Олег Степанович угостил его чем-нибудь горячительным, может быть, приобнял – почему нет?
* * *
Чаще всего Митя обедал в пустом привокзальном кафе вдвоем со своей обидой. В обиде было что-то почти материальное: казалось, она скоро примет человеческий облик. Ничего удивительного: Митя усердно работал над ней, накачивая своими переживаниями. Митя обижался на то, что ему тридцать семь, а он уже просто развалина. Ходячая энциклопедия болезней. Больше десяти лет он проработал корреспондентом отдела «Общество» в крупнейшей государственной газете, в подотделе «Религия». Он знал всех, и все знали его. Соседи по опенспейсу завидовали его текстам, темам, его кругу общения. Все собирались послушать, как он брал комментарии: «Добрый вечер, отец Илларион. Удобно сейчас говорить?», «Доброго дня, Крутояр. Я ведь говорю с Крутояром?», «Алло, это “Зороастрийцы Петербурга”? Рад приветствовать!».
Вокруг Мити постоянно вертелись стажеры: он научил работать десятки молодых журналистов. Они бегали Мите за кофе, внимали ему с овечьей покорностью. А теперь все как один трудоустроились в зарубежных редакциях. Работали в Амстердаме и Праге. На худой конец, в Вильнюсе, Риге. А их гуру Митя сидит в грузинской деревне и за деньги расточает комплименты пенисам незнакомых мужчин. Его работа – разводить этих наивных парней на мелкие траты. На покупку так называемого допконтента. Никаких накоплений, никаких перспектив – и Мите еще предлагали считать, что он хорошо устроился.