САША
– Ну и дамочка! Может мимо проедем?
СЛАВИК
– Бабло, мой друг, превыше всего.
САША
– Ну, тогда катапультируйся на хрен.
Саша специально проехал нужный подъезд у которого ждала Виола и чтобы еще больше потролить Славика, он тихо ей посигналил. Слава вышел из машины со взглядом «Ну и сука же ты!» и направился к женщине. А Саша поехал в аэропорт встречать постояльцев.
СЛАВИК
– Здравствуйте. Давно ждёте?
ВИОЛА
– Всю жизнь, блядь.
СЛАВИК
– Быстро долетели?!
ВИОЛА
– Даже перднуть не успела.
Виола развернулась и зашла в открытую дверь подъезда. А Славику ничего не оставалось, как тащить ее чемоданы.
СЛАВИК
– Понятно.
КВАРТИРА-СТУДИЯ СЛАВИКА. УТРО.
Пока Слава укладывал её вещи, Виола осмотрела квартиру и вышла на балкон с которого открывался прекрасный (обычный!) вид на море.
СЛАВИК
– Как вам?
ВИОЛА
– Как в Ницце. Только дороже.
СЛАВИК
– Как вас зовут?
ВИОЛА
– Моя Госпожа! Но пока что можешь звать меня Виола.
СЛАВИК
– Если вам что-то понадобится, Виола, можете смело обращаться. Доставлю то, что вы не сможете найти сами. За отдельную плату, конечно.
ВИОЛА
– В этом городе кто-нибудь работает по специальности?
СЛАВИК
– Я таких не знаю. Отдыхайте. Всего доброго. На телефоне.
Славик решил быстро ретироваться, как бы чего не вышло. Ценник он задрал приличный и не хотелось обсуждать эти вопросы. Хотя может взволновало его другое. Уж слишком мощная энергетика была у этой мадам.
Виола стоя на балконе, наслаждаясь видом на город и море, сделала вдох носом и покривила лицом, как будто плохо пахнет.
ВИОЛА
– Долбаные санкции!
УЛИЦЫ АДЛЕРА. ДЕНЬ.
Саша только что отъехал от аэропорта, загрузив чемоданы постояльцев в багажник, а самих постояльцев в салон. Он ехал ровно с такой скоростью, чтобы волосы Снежаны, которая сидела на заднем сидении, развивались так, будто она героиня фильма и везут ее в Голливуд на съемки. Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида и увидел лицо человека, которого везут в колхоз «За мир и труд» собирать огурцы со шпалеры. А у нее ногти, как у Фредди, да того самого. Да и пофиг. Это не Сашина проблема. Он сделал все что мог.
На переднем сидении сидел Эдик. Взрослый мужчина. Лет сорок пять – бабу в ягодку опять. Просто Снежане двадцать. Мезальянс на лицо. От него уже попахивало перегаром, но Саша этого не чувствовал потому, что сам такой. Или может это было внутреннее выгорание от беса в ребре и увеличенной печени. Непонятно что именно, но горел он точно. Это видно по лицу. Не успел еще загореть, а морда уже красная. Он все время осматривался, часто менял мимику, причмокивал и вздыхал.