Воскресным утром августа 1541 года, когда за каштанами едва пробивались первые лучи солнца, конный экипаж, запряженный четырьмя вороными в два ряда, с гербом на дверях остановился на улице Вайссгербергассе города Нюрнберга, славившейся как кожевенными мастерскими, так и несносным устойчивым запахом необработанной кожи, который въедался в одежду так, что даже после стирки можно было его учуять. Видимо, это обстоятельство не смущало того, кто сидел за шторкой кареты. Выйти он не пожелал. Экипаж еще постоял некоторое время, а потом тронулся и вскоре скрылся из виду.
Кожевники, а особенно их подмастерья как раз в 10 утра, во время приезда экипажа, разгружали привезенные из скотобойни шкуры. Но прошел час-другой, а они, сгорая от любопытства, так и не дождались того, кто должен был поставить ногу на ступеньку кареты, и войти в нее или, наконец, выйти.
Между тем один странный господин в черном плаще, достающем до каблуков его сапог, свернул в указанный выше промежуток времени с улицы кожевников в маленький переулок, громко простучал по брусчатке железными набивками каблуков, и приударил тростью медную вывеску часовщика над лестницей, ведущей в подвал.
В мастерской, наполненной запахом масла бразильского ореха для смазки часов, старых шкафов и керосина, слышались звуки напольных часов. казалось, они озвучивают движение пыли под лучом света, падающего в единственное окно. В углу помещения, был яркий свет лампад. Там работал Петер Ренляйн, старик-часовщик, известный на весь город мастер своего дела. Его руки, покрытые вздутыми венами, его пальцы в мелких шрамах, создавали чудеса миниатюрной механики.
Гостю не хотелось его прерывать. Он тихо расположился в кресле, окруженном столбиками напольных часов, и стал терпеливо ждать, когда часовщик обратит на него внимание.
– Вы желаете сделать заказ?
– Сначала я желаю пожать Вам руку. Часы, выходящие из Ваших рук, не просто показывают время – они рассказывают истории. Я пришел преодолеть эти двенадцать ступеней в ваш подвал и пожать Вам руку. Как я понимаю, под старым домом опасно работать, я восхищен Вашим мужеством.
Мастер Петер сразу понял, что дело тут нечисто, и стал искать повод быстрее отвязаться от навязчивого гостя. Хотя мастера не оставляло и любопытство, что привело сюда этого господина, приехавшего издалека, если судить по его черному дорожному плащу (хотя за окном лето) и запыленным сапогам.