Я потом напишу портрет рыжеволосой красавицы Наташи – «Королева Тридакна», Юлию, с телом, через которое просвечивают огни на ночных сопках, Никиту и Моби.
Самым сильным потрясением для меня стал худсовет, когда обсуждали решение спектакля «Умка». Местные жители не хотели мириться с тем, что Тата решила все в белом цвете: она исходила из того, что приметой Чукотского края были гравюры на кости. Но местные доказывали, что белый цвет – траурный. Цвет смерти. Шла борьба. Управа поддержала постановку, но я до сих пор помню свой ужас: я – главный художник, должна выступить и защитить учителя. Знаю что сказать, но язык присыхал к горлу – так и не выступила. Но переживала очень…
Все закончилось хорошо. Тата улетела в Москву. А я осталась…
По утрам было всегда ясное золотисто-лазоревое небо, и темнели сопки, как огромные тела окаменевших гигантов. Проспект К. Маркса уходил куда-то вдаль, а я заходила в театр, который строили заключенные ГУЛАГа. Многие из них работали в театре. Магадан – столица Колымского края – жители выглядели вполне столично. Нарядные дамы, приятные, аккуратно одетые мужчины. Стала осваиваться.
Однажды, ближе к вечеру, я пошла к Нагаевской бухте. От дома это было минут десять. Два-три барака, спуск, поворот – и вот, я вижу незабываемую картину: свинцовая вода, вдалеке двумя мордами утопают темно-сиреневые сопки, очень высокое небо, и пустынно… Спустилась по песчаной тропинке с крутого берега к воде. Вокруг заросли пижмы, иван-чая – говорят, что в июле-августе здесь жара, но весь лед все равно не тает.
И вот я – совершенно одна в этом городе. Иду по кромке бухты – от края до края километров пять. Будний вечер. Никого вокруг. Никого. Только какие-то мальчишки с косогора скатываются на берег и куда-то исчезают. Сижу на белом, омытом Охотским морем дереве. Рядом был костерок. И лежит бутылка из-под Плиски и фужеры. Так в Магадане распивают на троих.
Люди спокойные, очень добрые. В автобус на конечной остановке набилось много народу. Возвращаются из порта, с работы. Уже темно. А я с букетом, с какой-то корягой, в зеленой шляпе, в зеленом велюровом пальто и сабо с золотыми носами – главный художник!
В комнатке я уже не одна. Стены быстро заполняются портретами на фоне суровых магаданских пейзажей.
Первый снег выпал в конце сентября, огромными пушистыми хлопьями. И падал как в кино, пока все не покрыл толстым белым одеялом. И наступила зима. Окно плотно залепило снегом. И уже не видно было дальних снежных верблюжьих горбов – за ними был Ледовитый океан…