– Тавук Гогсу, вы уверены? – эрудированная зануда Трошкина испортила мамуле радость предвкушения. – Это же такая куриная грудка.
– Не может быть, написано, что это десерт! – не поверила мамуля.
– Да, но знаете, как его готовят? Сначала курицу варят и мелко режут на волокна, потом снова кипятят с водой, сахаром, молоком и рисом, а при подаче посыпают корицей.
– Какой ужас! – шокировалась мамуля.
Это оказалось очень кстати – сошло за правильную реакцию на первую фразу бабулиного трагического монолога:
– Целых пятьдесят лет я винила его напрасно!
– Кого? – спросила Трошкина.
Я сделала ей знак помолчать. Бабулю наконец прорвало, и ни помогать, ни мешать ей не следовало.
– Витю Капустина, – одними губами проартикулировала мамуля.
В турецких десертах она не разбирается, а вот в драматических сюжетах понимает побольше многих.
– Витю Капустина, – подтвердила бабуля и крепко взялась за две гульки из косичек, закрученных бараньими рожками за ушами.
Я напряглась, ожидая, что она выдернет из них шпильки и эффектно распустит волосы в знак глубокого раскаяния, но бабуля только помотала головой, придерживая ее за свои бараньи гульки, как кастрюлю за ручки.
– В половине случаев он был не виноват!
Тут уже я, взрощенная на эпосе о Витиных подвигах, живо заинтересовалась:
– То есть когда ты рассказывала, как твой Капустин забил замочную скважину в двери класса жеваной бумагой…
– Я ошибалась, это сделал не он, а Сережа Макаров.
– А доску салом кто намазал?
– Петя Соломин.
– А кто подложил тебе на стул колючую кожуру конского каштана?
– Это Витя, но не один, а с тем же Макаровым. И заспиртованную гадюку в банке из лаборантской они стащили вдвоем, а вот в мое пальто и песцовую шапку скелет в кабинете биологии нарядил вообще второгодник Гуськов из восьмого «А», мои пятиклашки при этом даже не присутствовали!
– Но дождевого червяка в твою пудреницу затолкал все же Витя, о, спасибо большое. – Мамуля приняла у официанта тарелку со своим десертом и отважно ковырнула его ложечкой.
Она у нас не робкого десятка – и червяка ковырнула бы.
– Хм… Вкус странный, но не настолько, как у Бориного экспериментального желе из мидий с зеленой алычой…
– Ты-то откуда знаешь про дождевого червяка в пудренице? – не поняла я.
– Так я же сидела с ними рядом под пинией, когда они вспоминали свое общее прошлое. – Мамуля кивнула на бабулю и подвинула к ней свой куриный десерт. – Рекомендую попробовать, должно перебить послевкусие горьких открытий. Хотя какая теперь разница, кто именно доводил нежную барышню-учительницу хулиганскими выходками!