Он проводил Лиару мрачным взглядом и переключился на меня.
– Ия, а с тобой что? То за одним женатиком бегаешь, то с другим любезничаешь. Прибереги улыбки для императора, если переживаешь за сестру.
– Вовсе я не любезничала. Льен Андер гордится Грасором, и ему был приятен мой восторг.
– Столица как столица. Больно огромная, – отец нахмурился. – В твои годы, Ия, положено думать о женихах, а не о городах. Я уже жалею, что отпустил тебя учиться. Хотя то, что ты щебечешь по-имперски, большой плюс.
– Папа, зачем ты принуждаешь Лиару? – не выдержала я. – Она же сказала, что император ей противен. Неужели тебе совсем безразличны её чувства?
– Глупышка ты моя сердечная, – отец потрепал меня по щеке, словно ребёнка. – Очаруй Бергана – не придётся Ли страдать.
Я закусила губу.
Если бы всё было так просто! Очаруй – но как? Внешностью я не вышла, кокетничать не умею. Подчеркнуть свои достоинства – а они у меня есть, достоинства эти? Притом для того, чтобы человека заинтересовать, нужно с ним общаться, встречаться, разговаривать. Вряд ли это входит в планы Бергана. Для него брак с островитянкой – пунктик в программе. Снизить налоги, провести реформу, жениться…
Без десяти два за нами зашёл чопорный льен и на ломаном языке пригласил следовать за ним. От обеда в императорском дворце я ожидала чего-то особенного и очень удивилась, когда обнаружила весьма скромную, по понятиям островов, столовую. Единственным украшением небольшого белого зала служили широкие арочные окна в обрамлении пилястров и декоративных фронтонов. Посреди располагался круглый стол на десять персон, застланный белоснежной скатертью, к белому фарфоровому сервизу прилагались самые обыкновенные приборы. Из общей гаммы выбивался букет в центре стола – хрустальная ваза с бордовыми, незнакомыми мне цветами. Их острые лепестки, похожие на иголки морского ежа, источали тонкий, чуть горьковатый запах.
Берган уже ждал нас, нетерпеливо расхаживая из угла в угол, словно запертый в тесной клетке зверь. На усталом бледном лице отчётливо читалось недовольство. У окна стоял Велон, чьё неизменное спокойствие лишь подчёркивало раздражение императора.
– Светлого дня, лоу Келао, – сдержанно произнёс Берган. – Лоу Лиара, лоу Илайя, рад вас видеть. Пожалуйста, присаживайтесь.
«Радость» выражалась в суровом взгляде, от которого хотелось забиться под стол, а ещё лучше – развернуться и трусливо сбежать. Повинуясь требовательному жесту, я заняла указанное место – по левую руку от Бергана. Несколько обнадёжило, что рядом сел Велон. Глава тайной службы ободряюще мне улыбнулся. Два проворных льена в чёрных костюмах, больше похожие на оперных певцов, чем на прислугу, разнесли суп – опять без каких-либо изысков, простой рыбный, но вкусный. Император ел молча и быстро, очень аккуратно и даже красиво. Он не смотрел по сторонам, длинные острые ресницы были опущены. На горячее нам тоже подали рыбу – филе тунца под соусом. Очевидно, меню подстраивали под гостей. Разговор не клеился. Отец перебросился парой общих фраз с Велоном, но слова увязли в настороженной тишине. Лиара, сидящая справа от императора, так боялась привлечь к себе внимание, что превратилась в безмолвную тень.