Священник упрямо промолчал, но было ясно, что рыцарь не ошибся.
– Но знаете, вы поступили мудро. Не имея рядом надежной духовной защиты, человека, облеченного высшей властью, с которым демон не способен находиться близко, вы рискуете стать новой жертвой бесовской твари. – Он вновь продолжил путь, бросив назад: – Это правильно, что вы оставили его в покое, святой отец. Видел я такое переселение из одного тела в другое – страшная картина!
Вскоре перед ними отворили низкие двери. Стражники поспешно расступились в стороны.
– Прошу вас, мастер Неттесгейм, – указал рукой вперед комендант замка. – Прошу вас.
Отошел в сторону и мрачный лицом священник. Рыцарь первым переступил порог полутемной камеры.
– Солдаты, посветите мне, – приказал он.
Два человека с факелами встали позади экзорциста. В большой клетке, рассчитанной на крупного зверя, сидел скорчившийся оборвыш – упитанный мужчина средних лет. От его кафтана остались лохмотья. Сейчас он скорее походил на пойманное дикое животное, чем на человека. Он казался безобидным в этой клетке, но самое страшное было то, что сидело сейчас в нем. Что разлилось по всему его естеству и руководило им. И если это и затихло сейчас, то лишь потому, что вновь играло с людьми.
Но Агриппа Неттесгейм был тотчас узнан, и рычание пошло из клетки по всей камере. Так рычит дикий зверь, посаженный под замок, когда к нему приближаются незнакомцы, готовые причинить зло.
Движением руки Неттесгейм остановил своих спутников, и те покорно и с радостью застыли у него за спиной. Никому не хотелось приближаться к одержимому. Экзорцист смотрел на чудовище в человеческой шкуре, то глядело на него, издавая негромкий клокочущий гортанный рык.
– Подобные тебе меня не ищут – они бегут от одного моего имени, – сказал Неттесгейм. – Они знают: когда я выбью их молитвой из несчастного, чьим телом они завладели, как ты завладел телом этого горожанина, их ждет кара небесная. Иных ангелы уничтожают на месте. И все-таки твой хозяин послал тебя ко мне. Так для чего я понадобился ему? Вот вопрос…
Сжав прутья клетки грязными руками, одержимый неотрывно смотрел на гостя. Пламя факелов плясало в его глазах, сейчас будто залитых кровью. Он смотрел и тихо рычал. Но ответа не было. Зато на чумазом лице вдруг возникла лукавая и жестокая улыбка. Он будто ожил, проявил себя! Не сдержался – выдал свое присутствие!