Она тихо выдохнула, но я заметил, как её плечи чуть расслабились.
– Ты не похож на того, кто готовит в три часа ночи. – вновь заговорила она, всматриваясь в меня так, будто пыталась разгадать ребус. – Особенно… для незнакомой девушки, которую похитил.
– Я не родился с серебряной ложкой во рту. – спокойно отозвался я, не отвлекаясь от готовки. – Мне пришлось научиться самостоятельно заботиться о себе.
Я заметил, как её брови слегка сдвинулись, и это вызвало у меня мимолётную улыбку. Каждый её вопрос был как проба на прочность, проверкой моих намерений. Она искала ответы, но я не собирался их давать. По крайней мере, пока.
– Почему ты был в той комнате? – спросила она, и в её голосе зазвучали стальные нотки. – Как ты узнал? Ты не особо–то и похож на охранника, да и на тебе не было… белой маски, как у остальных.
– Ты наблюдательна. – коротко бросил я, игнорируя её вопросы. Мне нравилось держать её в напряжении, играть с ней, как кошка с мышкой, наблюдая за тем, как её любопытство борется со страхом.
– А ты не особо–то и многословен. – хмыкнула Дана, и в её голосе послышалось раздражение. – Ты хотел, чтобы я узнала тебя, а сам молчишь как рыба.
Я ничего не ответил, продолжая колдовать над соусом. Её нетерпение забавляло меня, разжигало аппетит. Тишина на кухне, прерываемая лишь шипением масла на сковороде и её сбивчивым дыханием, только усиливала напряжение, делая воздух густым и тягучим, как патока.
– Ау? Я что, со стенкой разговариваю? – взорвалась она, не выдержав, и с силой хлопнула ладонью по столешнице.
Звук шлёпка эхом отразился от стен, заставив меня замереть на долю секунды. Я медленно повернулся к ней. Дана потирала покрасневшую ладонь, в её глазах плескался гнев, смешанный с обидой. Я подошёл ближе и осторожно взял её ладонь в свою.
– Синяка не будет. – заключил я, быстро осмотрев её руку, и снова вернулся к готовке.
– Ты не ответил на мой вопрос! – упрямо пробурчала она, и тяжёлый вздох эхом прокатился по кухне.
– Терпение. – промурлыкал я не оборачиваясь. – Всему своё время.
Я услышал, как она тяжело сглотнула, подчиняясь, и это доставило мне извращённое удовольствие. Дана соскользнула с барного стула и подошла ближе. Её волосы коснулись моей щеки, когда она наклонилась, стремясь рассмотреть, что я готовлю. Её близость была пыткой, испытанием на прочность.