– Кир, Эксилианна.
Рука Лукаса вовремя появляется на моем плече и усаживает обратно, когда я хочу возмутиться.
– Тихо, Экси, – говорит с приятной улыбкой друг.
– Неон, Леонард.
Команда по дороге в зал бурно обсуждает распределение, а я, недовольно скривив губы, громко соплю.
– Экс, перестань! Будет, как и всегда, обычное задание. Не нужно никаких демонстраций своих сил. – Останавливаемся с Лу в коридоре, пропуская всех.
Наконец, я высушиваю одежду на себе.
– У меня были дела внизу! Мне что, таскать его теперь с собой? – вкрадчиво довожу до его сведения.
– Я думаю, ты не особо против провести время с ним, – шутливо произносит друг, щелкая меня по носу.
– Перестань! – возмущенно отталкиваю от себя.
Вглядываюсь в пергамент с поручением.
Первое задание – нужно спасти своего подопечного из Нью-Йорка на вечеринке от отравления наркотическим веществом. И второе задание в Варшаве. Спасти девушку от ДТП.
Кир деловито становится рядом, через плечо заглядывая в мои листы. Его чрезмерная близость беспокоит, а запах мешает сосредоточиться. Теперь голова забита мыслью, что от него пахнет, как от Эроса – мужественностью и соблазном. Готова заскулить, проклиная череду обстоятельств, приведших к моему взаимодействия с Кудрявым.
Нужно задержать дыхание!
Задержать дыхание!
Задержать дыхание!
Дышу полной грудью.
Чёрт!
С каждой порцией кислорода лёгкие заполняются сочностью его аромата до распирающего ощущения. До боли. До онемения в грудине. Ибо выдыхать не хочется. Лишь приберечь. Саккумулировать. Утаить.
Кто ж мог представить, что его проникновение в моё личное пространство окажется сродни опьянению, резкому, оглушительному?
Эйфорично! Крышесносно! Восхитительно!
Я совсем пропала!
Сквозь вязкую пелену перед глазами замечаю, как дрожат мои кисти, отчего текст становится невозможным к прочтению. Кир цокает за спиной, порождая бег мурашек по позвоночнику, подцепляет пергамент пальцами в порыве прекратить тряску. Концентрация флюидов вокруг меня становится невыносимой.
Святые угодники, помогите!
Моё изваяние улавливает легкое касание его запястья, где отчётливо прощупывается пульсация сердца. Где кровеносные сосуды расположены ближе к поверхности кожи. Где сосредоточение естественного тепла, которое мне недоступно осязать.
Постижение последнего приносит боль. По этой причине я и мечтаю стать человеком. Смертным, но с многогранностью чувств, вкусов и ощущений.