– Пошёл ты… – тихонько проворчал Новик, но адрес не уточнил.
– Сейчас, всё брошу. Не заделали, – обстоятельно продолжил старший лейтенант, будто и не в глубоком тылу врага они находятся, на складах флотилии «Кригсмарине», а снова ползают на животе по масштабированным планам старой крепости и недавней керченской военно-морской базы. Далеко отсюда, на той стороне пролива, где в кабинете начальника разведотдела полковника Гурджавы всегда можно отыскать на библиотечных полках початую бутылку «Аргуни», исчезновение которой гордый грузин наверняка «не заметит».
– Не заделали, потому как принудительную вентиляцию вставили, извиняюсь, в пассивную, – оставив полу в покое, Яков полез за пазуху куртки, доставая мятую пачку «Soldatischen Zigaretten». – Поленились фрицы новый шурф долбить. Ничто, понимаешь, человеческое им не чуждо, ибо, как бы ни был фашист работящ и исполнителен, – закончил он философски, – …а «ну его на хрен» – и он исповедует. Так что всё.
Яков сунул сигарету в угол рта, но подкуривать не стал.
– Хватит Берте под юбку заглядывать, – пробормотал он невнятно. – Не ровён час, спугнёт… Лучшего места для распыления смеси и не придумаешь.
– Вентиляция слишком разветвлённая, – как бы про себя, но вслух подумал Новик. Голос прозвучал глухо из-за поднятого чуть ли не до носу ворота шинели.
– Думаешь, разнесёт концентрацию? – глянул на него снизу вверх Яков из-под глубокого козырька каски.
– Лучше не затягивать, – подтвердил Александр. – Тем более что скоро «Адмираль Шварц Зее» начнёт искать своего пропавшего инспектора, а шеф «Марине Абвер», в свою очередь, своего гостя.
– Ну так и я на их месте забеспокоился бы, «а где бабушка?..» – развёл руками Войткевич. – Только тут была, торговала пирожками с требухой. И на тебе, ни пирожков, ни требухи…
– Как бы от нас самих один ливер не остался, – оглянулся капитан на ящики, принесённые ими и оставленные у старой вентиляционной шахты.
В ящиках в зареве прожектора отливали глянцем небольшие баллоны. При ближайшем рассмотрении – начинка отечественного ранцевого огнемёта и, аналогично, немецкой «Brandmine» – огневого фугаса. «Gas» и «Кислород», – белели надписи на двух языках на чёрных, небольших – с локоть длиной – баллонах, шланги от которых, соединившись в редукторе, срастались в один. Тот, в свою очередь, шипя и подрагивая, как змея, нырял в колодец, невидимый в заиндевелом сухостое.