С сентября 1943 года командиром флотилии «Шнелльботов» стал корветтен-капитан Герман Бюхтинг, ранее командовавший «S-27», потопленным в Керченском проливе, а затем «S-51». В этом катере семь пробоин от 20-мм снарядов зенитки, временно захваченной диверсантами, заделали и мелкие повреждения отремонтировали на базе Иван-Баба.
Прежний командир, Георг Кристиансен, отделался лёгкой контузией при гибели «Кёльна», весьма умело организовал восстановление базы после налёта русской авиации; за боевые успехи получил «дубовые листья» к Рыцарскому кресту и отбыл на штабную работу.
– Вот сука… – отвернувшись, проворчал Яков.
От батареи, по крутому обрывистому берегу, словно нарочно, чтобы не дать разведчикам опомниться, уже двигались чёрные в серых клочьях тумана фигурки – патруль береговой охраны. Или, того хуже, полевой жандармерии.
Одна из фигурок то и дело взмахивала рукой.
– Ну, прямо парк культуры и отдыха, – ткнув большим пальцем через плечо, пояснил Яков на вопросительный взгляд Новика. – Палку бросает, собаковод хренов. Дружку лагерному. Или подружке. Суке…
И впрямь, от тёмной фигурки в мешковатой штормовке то и дело катил то в одну, то в другую сторону лохматый и суетливый коричневатый комок.
– Значит, будем сохнуть по дороге, – резюмировал Александр, стягивая унтерский мундир с закруглёнными погонами, развешенный на камыше. – И, скорее всего, что на бегу.
– Ага… – буркнул Войткевич, выкручивая мокрый узел сорочки. – И тренер по бегу будет у нас о четырёх ногах, – он брезгливо скривился, встряхивая влажную сорочку. – Прямо, страшный сон футболиста.
– Может, и пересидим, – не слишком уверенно предположил капитан, глянув на приближающийся по кромке обрыва патруль. – Вниз, на пляж, они вроде как не собираются. А ветер – поверху. Глядишь, и не учует псина?
– Нас, может, и нет, – задумчиво и почему-то с секундной задержкой произнёс в ответ Яков, просунув стриженую голову в прорезь шерстяной сорочки и застряв в ней с горловиной на шее. – А вот её…