Психолог принялась перечислять врачей. Все имена, что знал я, теперь знала и она. Только в этот раз она не просто их произносила, но и давала им краткую характеристику.
– Поддубный – старый вояка. Какой же он прямолинейный, упертый и твердолобый. И при этом жестокий, очень жестокий… но Соломоныч еще хуже – дрянь человек, и мыслишки его хоть и о высоком, но пронизаны грязью и лицемерием. Абсолютно беспринципный тип.
Ее голос на секунду прервался, чтобы вновь зазвучать. Но по-новому, визгливо, с надрывом:
– Я его ненавижу! Их все ненавижу! Суки! Что же они натворили!
Это был не мой голос, не мои мысли. Чужие, но какие-то правильные. Словно кто-то знал правду. Истину, что творилась в интернате все эти годы.
Теперь Антонина говорила тихо, иногда на распев. А потом резко запнулась. Ее губы задрожали. И тело внезапно вздрогнуло, словно ее прошибло током.
Антонина резко открыла глаза. Ее обезумивший взгляд коснулся меня, и она сухо произнесла:
– Сеанс окончен, можешь идти.
Я быстро встал и направился к двери. Слегка замешкавшись у выхода, все-таки осмелился и обернулся, услышав слова Антонины.
– Курент, мать его! Курент… бедный мальчик.
Наверное, она сказала еще что-то, но я не расслышал, потому что из старых металлических рупоров вырвался оглушающий вой сирены. И замигал красный фонарь в конце коридора.
Глава 5. Семимостье
Я забежал в кабинет и замер возле двери. Внутри творилось что-то невообразимое. Все окружили Карла, который сидел за столом, словно прилежный ученик. Его ладони лежали на поверхности большой светло-зеленой кальки, не давая той свернуться обратно в рулон. Но это было еще не все. В какой-то момент Карл забился в припадке. А все вокруг просто стояли и смотрели, затаив дыхание. И никто даже не попытался ему помочь.
В школе нам рассказывали, что у некоторых людей бывают приступы эпилепсии, когда человек впадает в некое шоковое состояние, весь дрожит, трясется, словно от холода, а еще у него изо рта идет пена и он может проглотить свой язык. И ему просто необходима посторонняя помощь!
С Каром творилось нечто похожее.
– Может быть, вызвать скорую? – предложил я.
– Все нормально! – тут же откликнулся Артур. Но в его голосе чувствовалось напряжение.
Внезапно Карл остановился, потянулся к своей любимой кружке, взял ее, и у него вновь случился приступ. Густой чай вылился на бумагу, образовав вытянутое пятно.