У молодой мамы это отнимало невероятное количество физических и душевных сил. Она начала плохо спать, постоянно переживала за ребёнка, ставшего крайне капризным на фоне происходящего, и значительно похудела из-за воздействия постоянного стресса. Общение с Ильёй в последнее время давалось сложнее, поскольку Настя часто бывала раздражительной и не могла думать ни о чём, кроме здоровья малыша.
Помимо всего прочего, мужчина был почти всегда завален работой, поэтому справляться с возникающими в процессе задачами и сложностями ей приходилось практически в одиночку. Словом, взаимоотношения между ними в этот период испортились, а налаживать их никто особо не пытался. Что уж говорить о физической близости, которая слишком скоро сошла на нет ввиду отсутствия сил, желания, а иногда даже и времени.
А что же бабушки? Они продолжали придерживаться той же позиции, которую приняли в самом начале. Конечно, в какой-то момент каждой из них сообщили о происходящем, но это ничуть не поколебало решимости игнорировать сам факт существования внука. Ни одна не выразила желания оказать хоть какую-то помощь. Более того, не было произнесено даже слова поддержки или ободрения. Все действия обеих женщин демонстрировали следующее: случившееся их никоим образом не касается, и на их участие – любого рода – рассчитывать не стоит.
Ситуация приняла неожиданный оборот, когда ребёнку вот-вот должно было исполнилось полтора года.
***
Уставшая после выдавшегося особенно непростым дня, Настя сидела на кухне, задумчиво глядя сквозь стекло на улицу. На город уже опустилась темнота, и было видно, как в окнах дома напротив один за другим загораются огни – люди возвращались к себе. Иногда она любила представлять жизнь этих незнакомцев: вот чей-то папа и муж отпирает дверь, вот к нему с радостными криками мчатся детишки, а верный пёс, лая, крутится под ногами, ожидая хозяйского внимания, в то время как жена с малышом на руках счастливо улыбается, наблюдая эту сцену. А может, очередная люстра зажглась в квартире одинокой женщины, которую изо дня в день встречает только безмолвие.
Как это часто случалось в последнее время, ужин, приготовленный ею для Ильи, успел остыть. Ребёнок уснул полчаса назад. Перед ней стояла кружка ароматного чая, к которому молодая женщина едва притронулась. Прохожих на улице становилось всё меньше, а её муж всё никак не появлялся – наверняка снова задержали неотложные дела.