– Не говори ерунды, братишка. Учитель нас хорошо обучал, и я знаю, что таким, как Варх нельзя лукавить, потому что от этого они теряют способности и их глаза становятся нормальными, как у людей. У Варха этого, напротив, – глаза белые, как магическое пламя и зрачков в них почти уже нет. Если он достиг такого уровня совершенствования дара, то уж точно не ради меня будет его понижать.
– Мадам мачеха будет злиться, – сказал мальчик.
– С чего ты, кстати, стал называть ее так? – спросила Вилерия. – Звучит как-то глупо.
– Так ведь она сама так мне велела на днях, – ответил мальчик, – вызвала меня к себе, долго поучала, говорила, что по доброте своей не отослала меня к тетке жить, а оставила у себя. Говорила, что почти уже жена моему отцу и, следовательно, может считаться мачехой.
– Да, уж! Еще не жена, но мачеха уже. Ири, у нас есть, чем перекусить? – обернулась к молчавшей сестре Вилерия.
– А? Что?
Синеглазая девушка, вырванная внезапно из своих раздумий, часто заморгала. Она не проронила ни слова с тех пор, как Вилерия влетела в дом и попыталась быстро все рассказать о случившемся, а также предупредить сестру, что скоро в их доме будут гости из столицы. Луоку девушки светился слабым фиолетовым светом у нее на руках.
– Сестричка, тебе нехорошо? – спросила Вилерия.
– Ири, ты в порядке? – беспокойно взглянул на нее Олан. – У тебя странные глаза.
– Да, да, конечно, – поспешила успокоить обоих девушка. – Я… я просто задумалась над тем, что рассказывала Ви.
– Ну, ладно тогда, – успокоился мальчик и потер живот, – а кушать и вправду охота.
– Сейчас, погодите.
Иринея встала из-за стола и по-быстрому разогрела суп, разлив его в три тарелки. Пока они утоляли голод, Иринея ни в какую не стала участвовать в разговорах и вскоре куда-то ушла, оставив младших доваривать травяной настой и допекать тыквенные кексы к приходу ищеек, если вдруг те захотят перекусить.
– Как думаешь, куда она ушла? – спросил мальчик, разглядывая в печи оранжевые комочки теста.
– Не знаю, – ответила Ви, – должна ведь скоро вернуться. Она же по-настоящему, как хозяйка этой усадьбы: не должна пропустить приход гостей.
Время шло: кексы сверкали румяными оранжевыми боками на блюде, настой уже остыл и ждал своего часа, Иринея так и не вернулась.
– Иринея! Иринея! Где ты? – требовательный голос Фулии разносился по дому.