Зал наполняется одобрительным гулом. К этому моменту достигаю Маркуса и тихонько встаю у него за спиной. Улыбнувшись мне, Виктор отводит глаза и, обняв, стоящую рядом Клариссу, широким жестом обводит собравшихся:
– На этом с превеликим удовольствием объявляю Летний Бал открытым!
МАРКУС
Публика взрывается аплодисментами.
Оркестр начинает наигрывать лёгкие этюды. Но мама спускаться на паркет будто не собирается.
Забавно.
Мне подняться самому или дождаться её внизу?
Что делать и как себя вести не знаю. От этого очень злюсь. Чувствую себя простофилей, а не первым кавалером.
Внезапно ощущаю на себе чей-то пристальный взгляд. Поворачиваю голову в сторону, откуда исходит энергия чужого внимания, и натыкаюсь на внимательный изучающий взор Сеомана Колиньяра. Вот так сюрприз. Никто не сказал, что он вернулся в Республику. И о его намерении присутствовать сегодня на Летнем Балу я тоже ничего не слышал. Только дядя умеет избегать лишнего внимания так, что даже мы с Авророй не можем уследить за его перемещениями.
Вот и сейчас: он сидит на диванчике в тени ниши и смотрит мне в лицо. На мгновение возникает неприятное ощущение, которое не поддается описанию. Но наваждение проходит, как только понимаю, что Сеоман смотрит совсем не на меня.
Почувствовав знакомое присутствие, резко оборачиваюсь. Взглядом и едва ли не носом упираюсь в Аврору, стоящую напротив.
Поразительно красивую и широко улыбающуюся.
АВРОРА
Боюсь себе признаться, но я безумно рада увидеть Маркуса одного. Ещё радостнее становится, когда он оборачивается и ошалело оглядывает меня с ног до головы.
«Скучаешь в одиночестве?»
Становлюсь рядом и, намеренно игнорируя вопросительные взгляды парня, разглядываю отца.
Виктор сегодня шикарен под стать жене. Высокий, статный брюнет с волосами до плеч, собранными в пучок, он одет в парадный тёмно-синий мундир с аксельбантами и золотым шитьём. Царственный вид и проницательный взгляд притягивают к нему всеобщее внимание – пока он с Клариссой спускается с балкона на паркет, у подножия лестницы собирается знатная толпа из желающих, если не пожать руку, то поглазеть на хозяев праздника.
Пока все заняты родителями, перевожу взгляд туда, где по ощущениям находится дядя. В уютной нише, закинув ногу на ногу, он вальяжно сидит на диване со стаканом чего-то крепкого в руке и скучающим взглядом рассматривает окружающих. Наставник тоже оделся по случаю. Но вместо мундира на нём надеты чёрный смокинг в широкую шёлковую полоску, такие же брюки и кипенно-белая рубашка с чёрным шёлковым жилетом поверх. Короткие русые волосы аккуратно подстрижены и тщательно уложены. Туфли сияют зеркальным блеском. Со своего места не вижу, но знаю, у дяди безупречный маникюр и дорогой парфюм. Саймон категорически не терпит пренебрежительного отношения к внешнему виду. Поэтому даже издалека в глаза бросается его идеальная внешность.