– А почему Соня не пошла? – спросил Максим.
– Она мне сказала, что видела плохой сон, связанный с Вадимом. Сказала, будто он сидел возле какого-то камня, и когда он к ней повернулся, у него вместо глаз, цветы были, а лицо как у мумии, вроде есть, а вроде и нет. Она ещё сказала, что проснулась от собственно крика, поэтому её сон сильно напугал и она решила не идти. – сказала Лена.
– Эй, хорош меня трогать, идиоты, – крикнул Егор Парыжков, идущий рядом с Сережей.
– Да кому ты нужен, тебя никто не трогает, – крикнул ему Крапивин Дима.
– Да хорош, я не шу… Аааааа, – закричал Егор.
Все повернулись в сторону, где шел Егор и увидели, что фонарь валяется на земле.
– Что у вас происходит? – спросил один из полицейских.
– Кто-нибудь, уберите его от меня, – продолжал орать Егор.
Максим и полицейский стремительно бросились в сторону, откуда раздавался крик Егора.
– Егор, кричи, мы не видим тебя, – крикнул Максим. – Очень громко кричи.
Но в ответ, тишина. Максим и полицейский шли быстро примерно в ту сторону, куда тащили Егора.
– Егор, – крикнул полицейский, – Егор, где ты?
Вдруг раздался протяжный жуткий крик Егора, который эхом прокатился по лесу. Максим и полицейский рванули на крик, но из-за тумана они не увидели, что в той стороне был неглубокий овраг и оба полетели вниз, пытаясь цепляться за деревья, чтобы остановиться. Но ничего у них не получилось, и они кубарем скатились в овраг.
Поморщившись, они поднялись на ноги, взяли фонарики, которые выпали у них из рук и начали осматриваться. Максим первый заметил Егора и направил фонарик в его сторону, показывая полицейскому.
– Дядь Леш, смотрите, – сказал Максим.
Егор сидел у дерева, прижимая колени к груди и раскачиваясь из стороны в сторону. Все его внимание было сосредоточено на одной точке.
– Егор, что случилось?
Он, продолжая раскачиваться, протянул правую руку в перед, указывая пальцем направление. Полицейский и Максим, медленно повернувшись, увидели Вадима. Его тело, иссушенное как у мумии, было прислонено к стволу дерева в сидячем состоянии, голова была откинута назад и немного свисала, а руки безжизненно были опущены. Глаза Вадима отсутствовали, а вместо них, были вставлены фиолетовые цветы. Картина была не для слабонервных.
– Твою ж мать, – выругался полицейский, не осознавая, с чем они столкнулись.