Перед обедом меня взяла в оборот Ами.
– Лео, мне сказали, что прошел обоз с благородными семействами нашего графства. Почему ты их не пригласил к нам?
– И как ты это себе представляешь?
– А что такого? Они бы здесь задержались немного, отдохнули и поехали бы дальше.
– И встретилсь бы здесь с тобой и твоими подругами. Красивыми, в богатых шелковых одеяниях, счастливых и довольных жизнью. Они, потерявшие всё: близких, дом, землю. И как бы вы общались? О чем с ними говорили? О своих мужьях, которые и лишили их всего?
– Но Лео, как же так? Ты что, и в самом деле всё это сделал?
– Естественно. Они отказались повиноваться мне, своему графу. За это и поплатились. Они бунтовщики. А пускать в свой дом бунтовщиков я не собираюсь.
– И что с ними будет?
– Ничего плохого. Я договорился с графом фон Клеве и он их приютит. Тем более, что главы этих семей принесли вассальную клятву ему. Вот теперь пусть у него голова о них и болит.
– Как-то это не очень хорошо.
– Согласен, не хорошо. Лучше бы прикопать их всех, а не отпускать к Адольфу.
– Лео, ты говоришь ужасные вещи.
– Я говорю правильные вещи. Эти люди не успокоятся и постараются вернуть всё, что потеряли. И будут досаждать нам, пока я их всех не перебью.
– Но ведь ты присоединил уже много земель и никто тебе не досаждает.
– Потому что некому. Из семей всех присоединенных баронств остались в живых ты и Ирма. Может ещё несколько женщин обретается при дворе Вильгельма фон Берг. И от них я тоже не жду ничего хорошего. Хотя они уже давно и потеряли право на землю. Но винят-то в этом именно меня.
– А ты не виноват?
– А в чем моя вина? Напали на меня. Получили по зубам и лишились части земель. Всё справедливо.
– Как и мой отец.
– Ну, да, как и твой отец. Он решил ограбить соседнего мальчишку барона и лишился жизни. И баронства. Правда, его дочке повезло родиться красавицей и умницей и поэтому она осталась баронессой, а потом и графиней стала.
Она уткнулась лбом мне в грудь. Да, лесть – это сила. Хотя, не такая уж и лесть. Она у меня и в самом деле красавица. И умница тоже, иногда. Не так часто, как хотелось бы, но для женщины это простительно. Не всем же быть такими умными стервами, как Ирма.
На следующий день опять отправился в лагерь. Сразу прошли, вернее проехали на лошадках, на стрельбище. Хотя передвижение по лагерю на лошадях было запрещено, чтобы грязь не разводить. Лошадки хоть животные и красивые, но ведь гадят где не попадя, а дворников тут нет. Но я всё-таки граф и мне многое позволено, ну и моей охране, естественно.