характер. Действительно, полностью завися от Христа, Который дает миссию и власть, служители
[2] – воистину "рабы Иисуса Христа" (Рим 1, 1), по образу Христа, Который ради нас добровольно принял "образ раба" (Фил 2, 7)» (ККЦ 876).
Точно так же, священнослужение носит коллегиальный (ККЦ 877) и личностный (соборный) характер (ККЦ 878), в силу которых «таинственное служение в Церкви есть, таким образом, служение одновременно коллегиальное и личное, несомое во имя Христа» (ККЦ 879).
2. Чин диаконата [DCel, 2]
6. О служении диаконов в Церкви существуют достоверные свидетельства с апостольских времен. Предание, передаваемое уже святым Иринеем и засвидетельствованное в литургии Рукоположения, считает началом диаконата избрание «семи», описанное в Деяниях апостолов (Деян 6, 1–6). Диаконы занимают низшую ступень священной иерархии, и их служение всегда высоко почиталось Церковью (LG 29; Ad pasc. Введение). В начале Послания к Филиппийцам (см. Фил 1, 1) святой Павел приветствует их вместе с епископами, а в Первом послании к Тимофею перечисляет качества и добродетели, которыми они должны обладать, чтобы достойно нести свое служение (см. 1 Тим 3, 8-13)[3].
Святоотеческая литература с самого начала свидетельствует об иерархической и служебной структуре Церкви, неотъемлемую часть которой составляет диаконат. Для святого Игнатия Антиохийского[4] поместная Церковь кажется немыслимой без епископа, священника и диакона. Этот Отец подчеркивает, что служение диакона есть не что иное, «как служение Иисуса Христа, от века Сущего у Отца и явившегося в конце времен». «На самом деле они диаконы не ради пищи или пития, но служители Церкви Божией». Didascalia Apostolorum[5] и Отцы последующих веков, а также соборы[6] и практика Церкви[7]свидетельствуют о преемственности и развитии этого богооткровенного установления.
Диаконат процветал в Западной Церкви вплоть до V в. Затем по разным причинам он постепенно стал приходить в упадок и, в конце концов, стал всего лишь промежуточным этапом для кандидатов в священство.
Тридентский Собор принял решение о восстановлении постоянного диаконата в его первоначальном виде как функции, существовавшей в Церкви от начала, сообразно присущей ему природе[8]. Однако этому решению суждено было надолго остаться мертвой буквой.