Первой инъекцией капитан вновь вдохнул в свое умирающее тело жизнь, и теперь полз вперед, не обращая внимания на переломанные ребра. Внезапно, он заметил очертания человеческого тела, раскинувшегося рядом с лежащим поперек дороги деревом-великаном. Грудная клетка мертвого солдата была полностью залита кровью, а в нескольких местах зияли огромные черные дыры, оголявшие белеющие кости и внутренности. Фердинанд подполз к несчастному и с неимоверным трудом перевернул его на живот, после чего, взгромоздил его бездыханное тело на себя.
Минуты длились целую вечность. Чужая кровь тонкой струйкой стекала на лицо Чарльза. Он лежал, не шевелясь, стараясь выровнять свое дыхание, концентрируясь на одной точке многовекового ствола, покрытого струпьями черной коры.
И вдруг раздался звук – сначала едва различимый за треском голодного огня, он стал раздаваться все громче и громче, нарастая с каждой секундой. Это был звук пневмоприводов железных ног, суетливо ступающих по мертвой земле. Где-то поблизости раздался сдавленный стон, подобный выдоху продырявленной волынки. Затем, он явно услышал, как один из пауков, метрах в 30 от него, остановился как раз там, где умирал несчастный. На несколько секунд наступила леденящая кровь тишина, а затем раздался чуть слышный хлопок, словно плотник вколотил гвоздь с помощью пневматического гвоздемета. Чарльз не шевелился, препарат, который он себе вколол, притуплял чувство страха, по крайней мере на физиологическом уровне: дыхание не участилось, его было почти неслышно, но в своем сознании капитан был напуган до смерти. Сипящий звук гидроприводов продолжался минуты три, прерываемый сдавленными хлопками.
Вдруг дерево пришло в волнение, точка, на которой он концентрировался, задрожала, как будто массивный хищник взобрался на него всеми лапами. Фердинанд не видел этого, но ощущал нутром, как паучьи металлические ноги медленно ступили на землю в нескольких метрах от него и тихо, словно боясь спугнуть, подкрались к павшим, которые лежали один поверх другого.
Внезапно, тело солдата с изрешеченной осколками грудью поползло в сторону, неспешно, как будто железный убийца не хотел разбудить того, кто лежит под ним.
В этот момент Чарльз почувствовал себя маленьким ребенком, который забился в угол, ожидая наказания. Он не осмелился повернуться, чтобы посмотреть на того, кто пришел за ним. Механизм пришел в движение, и холодная сталь прислонилась к виску.