На улицах собрались люди и с сожалением смотрели на Алевтину Борисовну, которая поддерживая сына за голову, без конца плакала и причитала. На Егора Валерьяновича, который с суровым лицом нёс сына. Многие плакали и подходили ближе, выражая сочувствие, многие сыпали проклятия на тех, кто сотворил такое.
– Люди! Что же это? Егор, мы пойдём с тобой ловить этих уродов. Возвращайся к нам, у меня тоже ружьё есть, – говорил сосед Ефим.
– Я тоже пойду, вон, хоть лопату возьму, – говорил другой сосед Степан.
– Товарищи! Нельзя самосуд устраивать. Их обязательно поймают и будут судить, – услышав слова мужчин, крикнул Алексей Иванович.
– Судить? Что же твой суд допустил такое, Алексей Иванович? – крикнул в ответ Степан.
– Да! Вон и Зину-продавщицу, зарезали, как ягнёнка. А ты говоришь, суд, – отвечал Ефим.
Егор Валерьянович принёс сына в больницу и положив на носилки, погладил парня по густым волосам, потом нагнулся и поцеловал его в губы.
– Прости, сын, не уберёг я тебя. Но я отомщу за тебя… отомщу… – прошептал мужчина, обронив слёзы на лицо парня.
Потом резко повернулся, велел жене идти домой, а сам, взяв ружьё из рук участкового, пошёл прочь.
– Егор! Подожди! Ну нельзя так, – кричал ему вслед Алексей Иванович.
Но Егор Валерьянович его не слышал, быстрыми шагами, он направлялся к лесу. По дороге к нему присоединились Ефим и Степан и ещё пара мужчин, в руках одного были вилы, у другого лопата. Егор Валерьянович будто знал, где могут находиться бандиты и уверенно шёл сначала по тропинке, потом свернул от речки в самый лес. Вечерело, Егор Валерьянович спешил и остановить его было уже невозможно. Алексей Иванович понимая, что помешать расправе не сможет и сам едва поспевал за мужчинами. Вдруг Егор Валерьянович остановился и подняв руку, прислушался.
– Тихо. Я их слышу. Они в той стороне, – тихо сказал он, обернувшись вполоборота к мужчинам.
– Послушай, Егор… может ты не будешь действовать сгоряча? Понимаю, тебе нелегко, но… – начал говорить Алексей Иванович, но Егор Валерьянович его остановил жестом руки.
– Тебе не понять, Алексей Иванович и не дай Бог понять, – прошептал Егор Валерьянович и тихо стал пробираться сквозь деревья.