– А то что?!
– Ничего. Мне кажется, вам ребёнка надо успокоить, он сейчас голос сорвёт.
– А ты мне тут не указывай, что мне делать!
– Господи, – Вера сняла очки, чтобы намазать лицо.
И тут с бухты-барахты в них прилетела нога. Те вылетели из руки и, сделав двойное сально, приземлились в песок.
С чувством выполненного долга мать семейства удалилась, прихватив тут же начавшего орать пацана. А Вера смотрела ей вслед с разинутым ртом. Такого она ещё не встречала.
После онемения и шока она попыталась забыться книгой. Для пляжа у неё была бумажная, чтобы конечно же, электронную не увели. Попутно стряхивая вездесущие песчинки, она нашла страницу, на которой остановилась, и попыталась вчитаться. Но, как и вчера у бассейна, раз за разом она бегала по одной и той же строке, не понимая и толики её смысла.
Внутри клокотало. Да как же так?! Как такое возможно, что в цивилизованном обществе кто-то мог вот так вот себя вести? И ведь она не наругала ребёнка, не вышвырнула в него этот песок – тогда бы понятно. Она просто аккуратно стряхнула его.
Вера прикусила задрожавшие губы. Да что это, в конце концов-то, такое? Ей же просто хотелось отдохнуть!
Она смахнула из-под избитых очков набежавшую слезу.
Ну вот ещё. Распустила нюни. Вера, ты же взрослая женщина. Прекрати.
Но как-то не прекращалось. И из-под тёмных очков по щекам текли неугомонные слёзы.
– А как шпарит-то сегодня, скажи?
Вера оторвалась от служившей прикрытием книги и, шмыгнув, глянула на подсевшую к ней старушку.
– А водичка прия-я-ятная! Вон как мой, глянь, купается! – она ткнула в рассекающую по воде панамку.
– Угу, – Вера попыталась улыбнуться. Даже немножечко получилось.
– Читать любишь?
– Люблю.
– А что читаешь-то?
Вера показала обложку. Старушка прищурилась и захохотала.
– Ой, да я ж слепая! Ты мне лучше скажи.
– «Гроздья гнева».
– Вон оно как! Это триллер какой-то?
– Нет. Драма.
– Ой, а ты знаешь, я в молодости тоже любила читать. Так пойдёшь на лавочку у Патриарших, сядешь и… а, – она махнула рукой. – А потом нас с чёртом моим в Тулу распределили. Там уже не до чтения было. Да-а… а ты сама из Москвы?
– Да.
– По тебе видно. Московские девушки, они особенные. Есть что-то такое, неуловимое. Понимаешь?
Вера улыбнулась и пожала плечами.
– Даже не знаю. Мне всегда казалось, что что-то такое есть в петербурженках.