После исчезновения Ви мы полгода переживали траур. Никто из нас не мог говорить ни о чем, кроме горя, которое каждый в себе ощущал. С течением времени отец все больше настаивал, что я уже добилась определенных успехов в использовании дара, и необходимо продолжать развивать это умение. Он считал, обучение в специальной школе подойдет лучше всего остального. И поначалу лишь подталкивал встать на такой путь, но однажды из простых намеков все переросло в целый серьезный разговор. В конце концов родители решили, что исчезновение сестры – главная причина моего отказа, и прекратили настаивать.
По рассказам Сони и Мэри-Энн я знала, чему и как обучаются в таких школах. И родители даже водили меня в кружок при магической школе – его организовали именно для детей, – чтобы я нашла друзей и среди них до поступления туда. Но каждое столкновение с детьми других специализаций приносило мне болезненные воспоминания. В основном из-за предвзятости: некоторые считают экзорцистов чем-то промежуточным между медиумами и некромантами. А последние еще и относятся с пренебрежением, потому что среди одаренных из тех, кто имеет дело с изнанкой, некроманты могут практически все. После того, как в соседний дом к нам переехала семья некромантов, которые при каждом удобном случае твердили о своем превосходстве (на мой взгляд, очень мнимом), окончательно возненавидела и их, и весь магический мир в целом.
И сейчас меня будто опять подталкивали к этому выбору. Словно всего, что происходило со мной за все эти годы связанного с магией недостаточно для принятия решения. «Это только ради Ви, – подумала, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей. – Плевать, что считают родители. Я не найду подсказки, если буду дальше прятаться. Чтобы со мной делились редкими знаниями, меня должны признать своей. Если так нужно, то я притворюсь».
– Ладно, – с трудом выдавила из себя. Несмотря на свое решение, соглашаться вслух с родителями очень не хотелось. – Я пройду это. Но только потому, что меня пометили против воли и не оставили выбора!
Выходной был безвозвратно испорчен, весь день я сидела в комнате и думала о предстоящем «посвящении». Всеми силами выпытывала у отца подробности, однако он не пожелал делиться своим опытом, уверяя меня, что к такому все равно невозможно подготовиться. После того как обнаружила себя наматывающей в задумчивости третий или четвертый круг по комнате, приняла волевое решение сосредоточиться на чем-то полезном и отправилась повторять структуры формул призыва и изгнания. У меня почти не было сомнений, в нужный момент я их вспомню, но если речь шла о встрече с древними духами, то, что бы ни говорил отец, к ней надо быть готовой.