– Хорошо, тогда начнем, – согласилась Алейна.
Я слегка раскрыла рот и нахмурилась, готовая задохнуться от возмущения. А как же все обещания ответить на вопросы потом? Меня, например, очень интересовало, есть ли у нас план на случай постороннего вмешательства. И нужно ли проходить ритуал еще раз, если он сорвется. И то, что будет во время самого ритуала, волновало далеко не в последнюю очередь. Но помимо меня никто задавать вопросы, видимо, не спешил, и поэтому передумала устраивать сцены и, молча нахмурившись, отправилась к одному из полюсов пентаграммы, куда указала Алейна. Там я оставила свое пальто и в ожидании встала вместе со всеми.
Сначала Алейна принялась неторопливо ходить по кругу внутри пентаграммы с прикрытыми глазами, говоря что-то себе под нос. Ее голос звучал очень мелодично и плавно, со стороны казалось, она поет какую-то песню. Иногда ведьма прекращала кружить, подходила и указывала на одного из нас, а затем провожала под руку к нужному месту. Для первых трех людей (в числе которых был и Джей) ей потребовалось сделать несколько кругов, прежде чем определить каждого из них и где им положено находиться. Спустя треть участников ей стало достаточно всего пары шагов, чтобы указать на следующего. Меня сопроводили одной из последних, на отметку «четырех часов». Когда Алейна отошла, я увидела, как Джей приподнял голову – явно хотел посмотреть, кто будет лежать напротив него. Заметив меня, он на пару секунд задержал взгляд, но так ничего и не сказал. А затем опустил голову обратно. Не зная, как реагировать на этот жест, легла на пол между двумя ребятами. Я ожидала, что доски будут очень колючими, начнут цепляться за одежду и оставлять занозы, но деревянная поверхность оказалась в хорошем состоянии, только пахла старостью и какими-то остатками лака, а на ощупь кончиками пальцев была холодной и гладкой. Уставилась в потолок, чувствуя, как в груди сильно колотится сердце.
– Удачи, – сказал кто-то рядом со мной. Я кивнула, не поворачивая головы, настолько меня охватило напряжение.
Когда все заняли положенные места, Алейна встала прямо в центр пентаграммы и распростерла над нами руки. Она продолжала петь свою странную песню, в которой было невозможно разобрать слова, как бы ни вслушивалась. Я не знала, насколько долго она пела, но мне никак не удавалось расслабиться и «открыть сознание». Меня мучил вопрос, что будут делать в таком случае Алейна с Саймоном? Накачают чем-то насильно? Или отпустят, за непригодностью к впадению в транс? Пока размышляла об этих возможностях, незаметно рука Алейны оказалась прямо над моим лицом. Сначала я разглядывала линии на ее ладони, не понимая, что должна делать, а затем ощутила странное внешнее давление. На меня будто навалилась непонятная усталость, заставившая закрыть глаза. Голос Алейны теперь отчего-то казался более громким и в песне почудились конкретные фразы, диктующие мне, что нужно делать.