требовались рабочие на железнодорожный путь.
Особую сферу деятельности составляли лесозаготовки. До 1941 года появились и развили бурную деятельность лесозаготовительные организации. Вырубались леса, древесина свозилась на близлежащие железнодорожные станции и отгружалась на стройки пятилетки. У села Бушнево
был построен лесопильный завод.
В войну началась интенсивная заготовка леса – пиловочника (длиной по 1 м леса любой породы – береза, осина:
хвойный лес был в основном вырублен). Пиловочник грузился в вагоны и отвозился в депо ст. Буй Северной железной дороги для топки паровозов. Заготавливали лес подростки,
женщины, инвалиды в любую погоду – мороз, снег, дождь.
За это полагался паек – 600 граммов хлеба.
Особо надо сказать о коллективизации крестьян в
начале 30-х годов XX века. Крестьяне – народ консервативный, особо в колхоз люди не рвались. Недовольных раскулачивали со ссылкой на север или в Сибирь. Руководили раскулачиванием комбеды, в которых состояли самые бедные люди в деревне, т. е., как говорили остальные жители, – самые ленивые. Раскулачивали иногда потому, что хозяин отличался чем-то от прочих, имел, например, две коровы, две лошади.
Тогда не было ни судов, ни прокуратуры, местная власть только зарождалась. Например, был такой случай.
Приехал из РИКа (исполнительного районного комитета) мужчина в коже и с портфелем. Выступая, сказал, что безвластию надо положить конец и надо выбрать свою местную советскую власть. После обсуждения на должность председателя сельсовета была предложена кандидатура Ивана Коновалова из деревни Михеево: он безлошаден, все равно ему без лошади делать нечего. То есть, он бедняк, а эта власть – власть бедняков.
Вместо суда официального распространен был самосуд. Вора (а именно это преступление чаще других имело место) судили своим судом. Особо не любили конокрадов (чаще всего, это были цыгане).
На деревни приходили разнарядки по раскулачиванию. Однажды, в 1931 году, председатель сельского совета, такой же мужик, сообщил отцу, что его семья у властей на примете. В доме деда тогда жили наш отец Николай Николаевич и его младший брат Александр Николаевич. Один прошел две войны – первую мировую и Гражданскую, второй – красный командир, демобилизован по ранению.
В семьях было в то время четверо детей, две старухи (мать братьев и бабка). Вроде бы при многодетной семье и определенных заслугах перед отечеством опасности раскулачивания быть не должно.