Закончив работу, исследователи побрели к «припаркованному» неподалеку шестиколесному вездеходу. Полторы сотни метров отделяли Дэмьена, тридцатилетнего доктора геолого-минералогических наук, от надежного убежища в виде защищенного плотной броней транспорта. И в нормальных условиях сто пятьдесят метров, конечно же, представлялись бы мизерным расстоянием. К сожалению, пребывание на все еще враждебно настроенной в отношении пришельцев планете к нормальным условиям причислить не получается. А если сюда добавить внезапно налетевшую песчаную бурю, то становится совсем печально. И ладно бы ограничилось практически нулевой видимостью – радар, сканирующий местность, выводил достаточно детальную картинку окружающей обстановки на дисплей, встроенный в шлем скафандра. Истинное неудобство (крайне смягченная в данных обстоятельствах формулировка) доставлял мощный поток ветра, сбивающий человека с ног и иногда приносящий с собой неприятные сюрпризы в виде летающих камней, норовящих угодить точнехонько в тебя. У доктора Дэмьена определенно день не задался. Сперва один булыжник попал ученому прямиком в голову, из-за чего повредился радар, тем самым «ослепив» доктора, а мгновение спустя Дэмьена накрыл и целый валун. От удара исследователь потерял сознание. Что-то в настройках антиграва сбилось, и скафандр вместе с ученым взмыл в воздух, как будто в состоянии невесомости. Вихрь, точно исполинская хищная птица, подхватил обмякшее тело космонавта и унес добычу в неизвестном направлении. Товарищи, переждав в машине бурю, потом долго и безуспешно искали следы пропавшего коллеги.
Очнулся Дэмьен в полном одиночестве. Судя по оставшемуся запасу кислорода, ученый пробыл в отключке пару часов. За это время песчаная буря стихла. О недавно буйствовавшей природе не напоминало ровным счетом ничего. Разумеется. Лишь на Земле-Матери с ее городами и лесами результаты разрушительной деятельности ураганов различались невооруженным глазом. На Гиганте же не наблюдалось ни сорванных крыш домов, ни покосившихся башен, ни вырванных с корнями деревьев. Пустынная поверхность оставалась пустынной поверхностью со всем присущей ей однообразием.
Дэмьен растерянно огляделся по сторонам. Солнце успело спрятаться за горизонтом, уступив небосвод россыпи сияющих в ночи огоньков.